— Давно я не укуривался, — сказал он с небольшой ухмылкой, передавая косячок обратно мне.
— Тогда наверно достаточно. — как бы заманчиво не было, я не хотел курить. Мне нужно оставаться здравомыслящим, чтобы заботиться о нем и отвезти, если потребуется, в больницу. Прошло несколько минут, самый большой период времени, когда его не тошнило.
— Чувствуешь какое-нибудь улучшение? — спросил я.
— Ага, мой желудок немного успокоился.
— Попробуй немного попить. Только глоток. — дрожащими руками он взял стакан, и я пошел за чистым влажным полотенцем, чтобы вытереть его лицо. Когда я вернулся, он сидел на диване с пультом от телевизора на колене.
— Выглядишь немного лучше. — он выглядел дерьмово. Бледный, как молоко, мокрый от пота и дрожащий.
— Это хуже, чем грипп или похмелье, которые у меня когда-либо были, — сказал он, откидываясь назад в изнеможении. — Каждый мускул моего тела болит.
— У тебя еще осталось обезболивающее с операции, если хочешь попробовать уменьшить боль.
— Это не повредит.
Пол часа спустя я захихикал, когда взглянул на него. Он был полностью под кайфом от травки и обезболивающих таблеток.
— Тебе лучше?
— Ммм, — пробубнил он, прислонившись ко мне, когда я сел рядом с ним.
— Хочешь пойти в кровать или будешь спать здесь?
— Останусь здесь. — когда я собрался встать, он схватил меня за руку и потянул назад. — Я пережил этот день.
Он положил голову мне на плечо.
— Ты сделал это. Одно дело за раз. Прямо сейчас тебе нужно поспать, пока можешь, — посоветовал я.
— Спасибо. — он посмотрел на меня своими темными глазами. — Я бы не справился с этим без тебя.
Его глаза закрылись, когда я погладил его по голове.
— Всегда пожалуйста. Ты можешь быть милым, когда укуренный.
— Никому не говори, засранец.
— Совсем другое дело, — засмеялся я, и он улыбнулся. — Поспи немного, — сказал я ему и пересел на небольшое кресло.
— Тебе не нужно спать здесь. Со мной все будет в порядке.
— Заткнись.
Несколько минут спустя комнату наполнили звуки храпа, и я вздохнул с облегчением. Это было намного хуже, чем я ожидал. По крайней мере, теперь мы знаем, что травка действует, если ему снова станет хуже. Медсестра сказала, что тошнота может продлиться несколько дней, боль и страдания немного дольше. Она также сообщила мне, что он будет чувствовать слабость и быстро утомляться в течение нескольких недель.
На меня навалилась усталость, поэтому я растянулся на кресле, пытаясь заснуть. Мой взор обратился к нему. Даже больной, он был чертовски великолепен. Все бы отдал, чтобы поцеловать эти четко вылепленные губы, а не просто чмокнуть, как в канун Нового года. В моей голове пронеслись его образы с моей рукой вокруг его члена, и я постарался их отогнать. Запасть на натурала - это не моё, это абсолютно бессмысленно, это первое правило для геев, что не нельзя делать, но я видел, как он смотрел на меня в последнее время. Он благодарен мне за помощь, но есть что-то большее в его взгляде.
В связи со всеми этими событиями он начал проявлять все больший интерес ко мне. Начал обращаться со мной больше как с партнером, а не другом. Может быть это из-за его болезни, и он просто нуждается в ком-то. Если дело в этом, у него есть я. Я буду рядом несмотря ни на что, но внутри меня тлеет маленький уголек надежды, что возможно он чувствует что-то большее. Чувствует, что я делаю.
Слабый голос Яна разбудил меня рано утром.
— Алекс, — отрывисто сказал он.
— Я здесь, дружище. Тебя опять тошнит?
— Пытаюсь бороться с этим. Не прикуришь мне косячок? Если я пошевелюсь, то меня вырвет.
Он лежал неподвижно, словно камень, пока я прикуривал, а затем поднес косяк к его губам. На этот раз у него не было проблем с затяжкой.
— Ты все еще испытываешь боль?
— Бл*дь, чертовски больно, но я не могу пока ничего пить.
— Ладно. — я включил телевизор, чтобы отвлечь его, и несколько минут спустя он вздохнул.
— Стало лучше. — он медленно и осторожно сел и взял таблетки от тошноты.
— Выглядишь, будто в аду побывал.
— Чувствую себя также. — он поморщился. — От меня воняет.
— Не хуже, чем обычно. Пусть таблетки подействуют, и я помогу тебе помыться.
