Автомобильные гудки, раздраженные голоса, проклинающие движение транспорта в час пик, выхлопные газы, да, я дома. «Добро пожаловать домой, детка, — с усмешкой воскликнула Эми, скользнув в кабинку в нашей любимой закусочной Хадлстоунс — как поездка?»
— Искусана комарами, обгорела на солнце и, думаю, у меня сильная аллергия. Поездка была восхитительной.
— Звучит ужасно, — сморщилась Эми.
— Воздух в Теннессии такой чистый. Ты дышишь и фактически его не ощущаешь. Клянусь, никогда не думала, что город так сильно воняет, пока не уехала на пару дней. Дети отрывались по полной. Мы проводили дни на озере и разводили костер каждый вечер. Спали в палатках и жарили хот-доги на завтрак.
— Эверли, время от времени меня так и тянет проверить, нет ли у тебя яиц в трусиках. Ведешь себя парень.
— Держи свои руки подальше от моих трусиков, — ответила я, бросив в неё обертку от соломинки. Эми одна из моих давних подруг и одна из двух человек во всем мире, кому я действительно доверяю.
— Говоря о яйцах, тот прелестный блондинчик, что сопровождал тебя, решился на что-нибудь?
— Маменькин сынок? — усмехнулась я, — едва ли. Он даже не присоединился к детям в грязевом бою. Взрослый мужик, который боится испачкаться? Это не мое.
— Это твое требование к своим ухажерам? Им должна нравиться грязь?
— Они должны быть мужчинами. Настоящие мужчины не боятся грязи.
— Да, знаю, ты любишь, чтобы они были плохими.
Лэйси, наша официантка, принесла наш обычный заказ – вафли и апельсиновый сок: — «Девочки, съешьте все. Вы такие тощие».
«У тебя дальнозоркость, — засмеялась я. — Ты наняла новенькую?»
Лэйси взглянула через проход на девушку, которая с затравленным видом принимала заказы: «Посмотрим, как долго эта протянет. Если она выдержит бешенные выходные, то я выдам ей табличку с именем». Эми стянула с моей тарелки кусочек клубники, когда в закусочную вошли трое мужчин и сели в нескольких столиках от нас. «Ух, ты, девочки, сегодня мой счастливый день», — пробормотала Лэйси, помчавшись обслуживать их. И я ее не виню. Все трое модели с обложки, накаченные, загорелые и потные от жаркой ранней весны.
Эми начала обмахиваться: «Боже, он такой горячий, что я почти готова пересмотреть свою политику — без члена. Ты видела эти глаза?»
Вряд ли я смогла бы пропустить их, так как они смотрели прямо на меня. Яркие, васильково синие и такие настойчивые. Самодовольная улыбочка коснулась его губ, и он подмигнул мне. Здорово. Самонадеянный придурок. «Он не плох», — заметила я.
Я пыталась сосредоточиться на еде и беседе, но он отвлекал меня. Будто глаз и превосходного тела недостаточно, одна его рука была полностью покрыта татуировками, которые исчезали под футболкой и выглядывали у воротника. Его угольно черные волосы, растрепанные и небрежно обрамляющие лицо, сведут с ума любую женщину. Этот парень источник неприятностей.
— Эв…, — Эми щелкнула пальцами, смеясь. — Эверли! Возьми себя в руки. Ты выглядишь так, будто собираешься швырнуть его на стол и оседлать как циркового пони.
— Извини, я … замечталась.
— Ты имеешь в виду затрахалась в мечтах. Иди и поговори с ним.
Я откусила вафлю, что дало мне возможность обдумать ответ: «Ни за что, на этом парне штамп «опасен». Я не имею дело с плохими парнями».
— Ты ни с кем не имеешь дела.
— Как дела с Венди? — спросила я, отчаянно пытаясь сменить тему.
— Потихоньку, детка. Мы опять провели вместе все выходные, и я познакомилась с ее друзьями. Она хочет познакомить меня со своей семьей, — сказала она гримасничая.
— Ты к этому готова?
— Не знаю, но думаю, мы будем вместе какое-то время, поэтому…— она пожала плечами.
— Святые небеса! Неужели Эми Блейн начинает серьезные отношения? — улыбаясь, я посмотрела в окно. — Не похоже, чтобы ад замерз, но…
— Заткнись! Я этого не говорила.
— Ты ее любишь? — Эми не ответила, но медленная улыбка расползлась по ее лицу, когда она положила двадцати долларовую банкноту на стол рядом с чеком. Пока она не успела улизнуть, я быстро обняла ее: «Я счастлива за тебя, подруга».
— Спасибо. Мне пора. Я опаздываю на работу. Передай Яну привет.
