Тем временем бандиты приблизились к полицейской машине с радиоустановкой. Ее дверцы были открыты. Мотор работал. Втолкнув в машину заложников, бандиты вскочили в нее сами и помчались; оторвавшись от преследователей, они выбросили из машины заложников, проехали еще несколько кварталов, оставили хорошо сослужившую им полицейскую машину и преспокойно убрались восвояси. Одним нераскрытым преступлением стало больше…
Вокруг всех этих историй поднялся невероятный шум. Полиция, оправдываясь, жаловалась, что законодательство, карающее бандитизм, недостаточно сурово. Многие полицейские были встревожены тем, что гангстеры обнаглели: только в январе 1974 года налетчики при встрече с полицией девятнадцать раз открывали огонь. Автономная федерация профсоюзов полицейских потребовала, чтобы власти «предоставили полиции технические средства, позволяющие действовать более эффективно».
С другой стороны, некоторые газеты отмечали, что бандиты обнаглели потому, что им удалось внести разложение в ряды служителей порядка: в ряде случаев полицейские были изобличены в прямом сотрудничестве с бандитами… «Кто виноват в том, что мы не можем теперь спокойно ходить по улицам, работать, спать?» — спрашивает газета «Комба» в статье под красноречивым заголовком «Почему так много бандитов?». И отвечает: «Кажется, это зло является одним из спутников нашей западной демократии…»
Журнал «Нувель обсерватэр» 11 февраля 1974 года опубликовал любопытную беседу с заместителем директора по уголовным делам Центральной полицейской дирекции Парижа Оноре Геводаном.
— Я читаю газеты, — сказал корреспондент журнала, — и у меня складывается впечатление, что Париж превратился в Чикаго 20-х годов. Не проходит ни одного дня, чтобы нам не сообщили о вооруженном налете, о захвате заложников. Вы, которого мы знаем как видного руководителя полицейских репрессий, должны располагать цифрами. Действительно ли растет преступность во Франции, или же этот климат создают газеты, гоняющиеся за сенсацией?
— Конечно, преступность растет, — спокойно ответил Геводан. — Все более многочисленными становятся вооруженные налеты, в частности ограбления банков. Юморист мог бы сказать, что самым надежным способом прекращения налетов на банки было бы закрытие самих банков».. Такая же картина с большими магазинами. В них стало больше краж потому, что стало больше больших магазинов. Машины стали чаще воровать потому, что стало больше машин, и т. д.
— Кто же эти люди, совершающие вооруженные налеты?
— Есть специалисты, профессионалы, которые хорошо готовят свои акции, продумывая заранее все детали. Но есть и молодежь. Собираются вместе двое-трое парней, которым не хочется работать, и задумывают налет. Это — легкое средство раздобыть деньги. Самый смелый из них говорит: «Ну что ж, пошли!» А другие боятся показать себя трусами. Они добывают оружие и делают то, что видели в кино и по телевидению. Если дело удалось, они спускают деньги с рук очень быстро. И потом начинают все сначала…
— Насколько велик у них риск быть арестованными, когда они предпринимают вооруженный налет?
— 35–40 процентов…
Такие рассуждения стражей порядка, естественно, не способны успокоить читателей газет и журналов. И можно поверить директору Парижского института криминологии Жаку Леоте, когда он говорит:
«Сегодня мы очень озабочены небезопасной обстановкой, которая царит в городах». «Страх, который начинает пересекать Атлантический океан вслед за импортированным американским образом жизни, охватывает бетонные авеню западноевропейских городов», — писал тот же журнал «Нувель обсерватэр».
Да, страх, импортируемый из США, распространился и на другие капиталистические страны. Чего стоит хотя бы нашумевшее в Австрии так называемое «дело Досталя» — странного убийцы, совершавшего свои кровавые преступления по образу и подобию «ритуальных убийств» Мэнсона и его банды. Вот эта история в изложении издаваемого в Цюрихе швейцарского журнала «Швайцер иллюстриртс»:
«Чиновники уголовной полиции в Австрии, Швейцарии и Западной Германии все еще строят догадки по поводу нашумевшего «дела Досталя». Пять убитых, четверо раненых, тысяча вопросов и предположений — таков итог этой крупнейшей за всю послевоенную историю Австрии охоты на людей. Дневник кошмара дописан до конца. Но, наверное, мы никогда так и не узнаем всей правды об этом уголовном деле, ибо те, кто мог бы пролить хоть какой-нибудь свет на преступление, мертвы. Откроем дневник.
