Как и она в своё время.
Итогом почти четырёхчасового общения со странным малолеткой (ну да, в этом здании никто, никогда и никуда не торопится) стал обмен контактами, подключение к коммам друг друга напрямую и обещание встретиться через два дня в городе, когда у каждого из них всё рассосётся.
Когда они уже вовсю целовались, пересев в ответвление коридора, браслет самой Жойс запиликал крайне невовремя.
– Прости, малыш, – она уткнулась лбом в его лоб. – Если я начну опаздывать на свои заседания, меня перестанут выпускать на поруки.
– И часто ты тут?! – запоздало сообразил малыш.
– Ну-у, раз в месяц-полтора точно бываю, – уклончиво ответила девушка. – Давай, созвонимся.
* * *
Пока жду разбирательства, собирался банально поспать в коридоре. Что ни говори, юстиция (даже военная) у нас живёт шикарно; тут стоят такие кресла, что позволяют ещё и не такое. А ходящие мимо люди и рабочий шум здания лично мне не помеха.
Вместо сна в итоге четыре часа проболтал с этой девчонкой, причём даже целовались в конце… Алекс услужливо подсказал, что она – кафузу, смесь темнокожей расы и аборигенов вокруг того самого Порто-Муртиньо (либо таких азиатов, как долбаная Чоу).
Сама Жойс, насколько я понял из разговора, самым нахальным образом участвует во ввозе на федеральные территории из других мест чего-то такого, что ввозить нельзя. Когда их груз накрывают то ли таможенники, то ли службы контроля границы, она учиняет пьяную драку прямо на месте с первым попавшимся под руку, бросая груз (или делая вид, что это не её вещи – на военных бортах, которыми летает она, досмотра багажа при вылете нет).
По процедуре, её тут же винтит ближайший патруль и из-под юрисдикции гражданских властей она автоматически ускользает.
Не хочу думать, что именно она возит в этих чемоданах. Надо будет – сама расскажет. Хотя, конечно, тот же Алекс по внутренней связи намекает на наркоту.
После того, как Жойс уходит на свой суд, я ещё минут пять сижу в кресле и по инерции вспоминаю аромат, идущий от её кожи. Кстати, на косметике она явно не экономит (как и Камила), так что этот груз в её чемоданах даёт не самую слабую прибыль…
А затем звонит и мой браслет, указывая в бегущей строке, что меня ждут в Зале номер сто четырнадцать.
* * *
– Каковы обстоятельства убийства вами Виктора Штавдакера? – судья не выражающим ничего взглядом смотрит на подростка, сидящего рядом со «скамейкой», поскольку формального обвинения ему не предъявлено. – Вы понимаете смысл задаваемых вопросов? Вы можете участвовать в заседании?
– Об этом надо было спрашивать до того, как принудительно его сюда волочь, – абсолютно без пиетета, даже не вставая, отзывается из пустого небольшого зала для слушаний невысокий колобок со знаками различия майора медслужбы. – Я оформил ещё на территории Корпуса официальное заключение о его текущей недееспособности ввиду полученных ранений. На сегодня, как минимум. Вместо обследований, полагающихся в таких случаях, ваш болван-кэп, – кивок в сторону коридора, – приволок его сюда.
Некоторые нагрудные знаки врача, к сожалению судьи, дают ему возможность позволять себе и не такое. Как и фамилия, напоминает она себе. Как и фамилия… Не важно, как она читается; главное, как пишется.
– Вы уверены в точности вашего заключения? – на всякий случай, немолодая женщина в мантии зондирует ещё одно направление.
Тем более что сидящий в зале представитель убитого через общих знакомых уже сделал ей предложение, от которого не хотелось бы отказываться.
Сейчас всё будет зависеть исключительно от упорства тех вояк Корпуса, которые будут в зале. Слава богу, пока есть только этот медик (капитан Джили молодец, доставил пацана в экстренном режиме – никто из Корпуса больше пока не появился).
Именно в этот момент в зал суда без стука входит одутловатый интеллигент, носящий форму подполковника явно по ошибке.
– Подполковник Бак, Корпус. Куратор соискателя, – представляется он от двери и шагает по проходу вперёд. – Госпожа старший советник, я смотрел заседание в трансляции, пока ехал, сходу имею вопрос.
Кажется, скрип зубов представителей семьи Штавдакер можно было слышать и с улицы. Судья мысленно выругалась вслед за ними.
