Альдана. Последняя королева эпохи - страница 46

». Нет, договорить получается только: «…это не помешает нашим планам, поэтому мы не видим ничего предосудительного в том, что тебя любим». Зачем вдруг на это чувство отвлеклась? С таким сарказмом ребёнок отзывался о готовности компании сознательно обрекать себя на трудности, потому что Друг им дороже. Это же действительно глупость! Те, кто правда думает, что цель и интересы не могут стоять превыше всего, долго не живут. С другой стороны, главный закон жизни, о превосходстве идей, — это скорее стадное чувство. Да, так жить легче, но столько при этом теряется! Эти две мысли тесно переплелись и срослись в одну, которая сидела в голове чудовищем. Оно сожрало время: Кларисса не чувствовала хода часов и удивилась, увидев, что наступила ночь и многие уже спят.

— Ты грустишь, — заметил Николас.

— Что мы наделали? — красавица-ведьма вдруг стала беспомощной.

— Похожим вопросом задавалась Тина, у бедной девочки чуть случилась истерика. — Он, сидя на каком-то тряпье, подвинулся, чтобы было место и Клариссе. — Я её успокоил. А раньше она меня побаивалась. Тина… и Динара тоже, — он на секунду прервался, сдерживая наворачивающиеся слёзы, — всегда Аните плакались.

— Она отнимает у нас всё! — колдунья вцепилась в подол собственного платья, чтобы не начать заливать эмоциями всё вокруг.

— Дарья? Не стану отрицать: не будь её с нами, смерти Динары, Аниты, Полы, Мишель, Феликса, Честера и Джейка можно было бы избежать.

— Николас, не уходи от правды. Угрозы для их жизни вообще не было бы, если бы не эта девчонка! — она прижала согнутые руки к груди, не замечая, что по-прежнему сжимает подол платья и что этим движением она обнажила ноги.

Некоторые из заключённых оживились. Кларисса, спохватившись, замахнулась, но выброса магической энергии не произошло. Раздался мерзкий хохот, от которого передёргивало, и недовольный окрик тюремщика в коридоре.

— Тут блокиратор чёрной магии где-то находится, — произнёс Николас. — Чтобы при помощи волшебства никто не сбежал.

— О, Ветры, как же мне плохо, — простонала Кларисса и прошептала следующие слова тихо, только для друга. — Как ты можешь так спокойно мне это говорить? Знаешь ведь прекрасно, для чёрного мага нет большего унижения, чем перед лицом врага оказаться без силы.

— Какие они тебе враги? — Николас улыбнулся. — Дураки они. На них и магической силы жалко.

— Это формулировка такая. Те, кого надо поставить на место, тоже входят в понятие «враги».

— Ну и что? У дураков места нет, так что ставить их некуда.

— Предположим, так и есть. Но мы не об этом говорили. А про Дарью, — Кларисса запрокинула голову, смотря в потолок, точнее, в маленькое окошко под самым потолком.

Небо было звёздное, романтически-красивое.

— А что мы можем поделать? Она нам нужна. И мне жаль её. Она могла бы чего-то добиться в жизни, а, ощутив себя виновной в гибели семерых человек, хочет сделаться незаметной.

— Ощутив? Ты полагаешь, ощущения её обманывают? Какой бы умницей Дарья не была, она притягивает к себе трагедии.

— А ты ей веришь? Если бы не стало известно, что она потеряла ребенка и была этому рада, и дух её сына начал мстить, ты же не подумала бы, что смерть бегает за нами по этой причине? — Николас повернул лицо подруги к себе, и руку не убрал. — Так что твоё предположение — это её предположение, которое вовсе не обязательно правильное.

— Но я не смогла переубедить её, и никто из нас — тоже, — Кларисса дотронулась до руки Николаса, тоже не поспешила убирать свою.

— Почему-то от неверных убеждений отказываются труднее.

— Почему ты ничуть не взволнован? — выпалила колдунья, хотя сама нервничать стала меньше.

— Разговор с тобой укрепил мою уверенность в том, что дело не в Дарье.

— А в чём? Стечение обстоятельств?!

— Бывают и не такие совпадения, поверь.

— Всё равно мне непонятно твоё спокойствие. Ты и смерти не боишься? Нас без суда казнить собрались из-за того, что Дарья устроила пожар в лесу, оказавшемся священным!

— Тина попросила её. Я, признаться, от нашей девочки с эльфийской кровью не ожидал такого. Огонь и, соответственно, маги, владеющие этой стихией, а также те, кто их сопровождает, — самые страшные враги леса. А между лесными народами существует связь, и нас, вероятно, из других чащ будут не только гнать, но и пытаться убить.