— Я накину пару дополнительных шкивов на мельницу, которую мы построили, и можно будет запросто еще и острия затачивать, так что к тебе станем отправлять готовые изделия, — похвастался он. — Да и заготовки для сабель и мечей тоже постараемся полосами прокатывать, чтоб потом кузнецам с ними возни поменьше было.
А Градимира царю еще раз повстречать не довелось. Даже забываться стало, что был между ними заключен уговор, а над самим Константином так и висит неведомый должок.
— И что же ты у меня забрать хочешь? — сразу перешел к делу Константин.
— Как и уговаривались — ненужное тебе, — усмехнулся Градимир. — Лежит у Плещеева озера камешек один. Тебе он ни к чему, а нам пригодится.
— Что за камешек? — не понял Константин.
— Небольшой, всего-то полторы сажени в ширину да две — в длину. И росточком тоже невысок. Его еще синь-камнем людишки местные кличут, — пояснил волхв.
— Это тот самый, к которому они молиться ходят? — припомнил Константин. — Бывал я там как-то, видел его. А не возмутятся они?
— Как возмутятся, так и угомонятся, — равнодушно ответил Градимир. — То — наша забота. А твое дело — повелеть, чтоб сколотили большие сани, погрузили его на них и прямиком к нам отправили. Как видишь, все согласно уговора — лишку не просим, а забираем только ненужное тебе.
— А могу я спросить — зачем он вам понадобился? — осведомился Константин.
— Спросить можешь. Отчего ж. За спрос гривен не берут. А вот ответ получить — навряд ли. Да и к чему тебе ответ-то? Из любопытства праздного?
— И что же это за камень такой? — задумчиво протянул Константин.
— А вот это я тебе сказать могу. Считай, что в благодарность за послушание, — усмехнулся старик. — Но с условием, что ты меня больше ни о чем не спросишь.
После некоторого колебания Костя согласно кивнул. Если жрец не захочет, то все равно ничего не скажет, так пусть хоть на это ответит.
— Слыхал ли ты когда-нибудь про Алатырь-камень?
— Так это же небылица, — усмехнулся Константин. — К тому же он лежит аж на острове Буяне, то есть неведомо где.
— А люди завсегда чудеса подальше от себя помещают, — возразил волхв. — Уж больно им тревожно рядом с настоящим чудом жить. Вот они и норовят его подальше от себя отправить.
— А змеи, которые его по осени облизывают? К тому же его бел-горюч называют, а какой же он белый? Да и горючим я бы его не назвал.
— Про змей и впрямь люди навыдумывали разное, — согласился старик. — Такое сплошь и рядом бывает. Если видят, но не понимают, то непременно так истолкуют, что хоть стой, хоть падай. А про цвет — в самую точку. Он и впрямь некогда белым был. Да и с горючим поторопился ты, Константин Володимерович. Если он полыхнет, то весь мир огнем займется, уж ты мне поверь.
— Дивлюсь я твоим речам. С одной стороны — не могу не верить, но уж больно загадочно ты говоришь. И зачем кому-то понадобится его поджигать, если он весь мир может спалить?
— А он сам свой срок знает, — спокойно ответил Градимир и вдруг, улыбнувшись, погрозил своему собеседнику пальцем. — Умеешь ты, государь, тайны чужие выведывать. Только ни к чему они тебе. По крайней мере, эти уж точно добра не принесут.
— А куда же привезти его?
— Доставь к тому месту, где начинаются наши владения, а там уж мы встретим. И хватит об этом, пожалуй. О чем ином — спроси, а об этом не след тебе знать.
— Об ином, — задумчиво протянул Константин. — Можно и об ином. Как там Мстислава поживает?
— Ишь, спохватился, — хмыкнул Градимир и сухо ответил: — Хорошо поживает.
— А она замуж вышла или…
— Запамятовал я, — усмехнулся волхв и посоветовал: — Ты пока о камне лучше подумай, как его отправить сподручнее и прочее, а я, глядишь, к тому времени вспомню, — и заторопился: — Заболтался я тут с тобой. Пора мне обратно в свои места подаваться. Пойду я.
И тут же, словно услышав пожелание Градимира, лошади резко встали. Константин крякнул, не в силах сдержать удивление, и подался наружу. Выпрыгнув из кареты, он прищурился от нестерпимо ярких солнечных лучей, отражаемых снегом, а затем недоуменно оглянулся на дверцу. Старик почему-то медлил, продолжая сидеть в возке.
