Тео одел плавки и рубашку из махровой ткани. Он отсчитал несколько купюр, быстро в голове переводя доллары в песо, потом бросил их на высокий комод. Пошел к двери, обернулся.
— На бюро я оставил немного денег.
Она неподвижно лежала под простыней, глаза были закрыты.
— Это очень мило с твоей стороны, дорогой. А я для тебя все подготовлю к следующему разу.
— Будет что-то особенное?
— Непременно.
— Дай мне знать, когда все будет готово.
— Может быть, завтра.
— До встречи.
— До встречи.
Чарльз развалился в кресле на балконе своей спальни, куря травку и борясь с концепцией расширяющейся вселенной. Словив кайф от самой этой идеи, он в конце концов отбросил ее и сосредоточился на сигарете, пока она не стала жечь ему пальцы. Он щелчком отправил ее за борт и рассеял остатки добрых людей внизу.
— Чак!
Тео вернулся, он был в гостиной.
— Ты на балконе, мальчик? А, вот ты где! Тебе не следует все время сидеть одному. Это же Акапулько.
— Посмотрите на небо, Тео. Такого неба в Нью-Йорке не увидишь.
Тео взглянул вверх.
— Полагаю, что да. А что ты делаешь здесь, в темноте?
Чарльз дотронулся до книги, которая лежала у него на коленях.
— Думаю об этом. Путешествую к Андромеде и обратно. Фантастика!
Тео нахмурился.
— Тебе не стоит читать в темноте. Ты испортишь глаза.
Чарльз, округлив глаза, воззрился на отца.
— Что ты там читаешь? — спросил Тео, чувствуя раздражение и досаду от того, что не в состоянии вести беседу с сыном. Разговаривая с Чарльзом, Тео всегда ощущал себя так, как будто сделал что-то не то, что-то неправильное.
— Давай зайдем в номер. Поговори со мной, пока я буду принимать душ.
Чарльз последовал за своим отцом в ванную комнату и обосновался там на унитазе. Из душа вырвалось облако пара, и Тео с удовольствием сказал:
— Ничто так не возвращает мужчину к жизни, как горячий душ.
— Возвращает откуда?
— А, да. Та девушка в бассейне. Бетти Саймонз. Мы с ней немного выпили. За приятной беседой время летит быстро. Прости, что мне пришлось тебя оставить там одного.
— Нет проблем.
Повисла долгая тишина. Из душа, оживленно растираясь, вылез Тео.
— Ты вроде собирался рассказать мне о книге, которую читаешь?
— Разве?
— Если ты предпочитаешь не говорить об этом…
— О, я не возражаю против того, чтобы поговорить о книге. На самом деле, я хочу поговорить о ней.
— Как она называется?
— «Сиддхарта»[44].
Тео повторил это название.
— Никогда о такой не слышал? Она что, очень новая?
— Не очень.
— Кто ее написал?
— Герман Гессе.
Тео повторил это имя.
— Думаю, где-то я его слышал. А о чем эта книга?
— Она о человеке, который кое-что ищет.
— И он это находит?
— Важен сам поиск, а не то, найдется ли что-нибудь в результате этого поиска или нет. Мне кажется, Сиддхарта пытается найти ту самую единственную вещь, которая истинна только для него. Смысл бытия.
— Звучит интересно. — Тео прошел в свою комнату, одел банный халат и сел на край кровати. Чарльз устроился напротив, лицом к отцу; уголки рта юноши чуть приподнялись в слабой, едва заметной улыбке. — Да? — спросил Тео.
— Что?
— Я думал, ты хочешь что-то сказать, Чак.
— Нет.
Тео придал своему голосу твердость.
— Сейчас такое же хорошее время для серьезного разговора, Чак, как и всякое другое, если, конечно, ты не предпочитаешь отмалчиваться.
— О чем же вы хотели со мной серьезно поговорить?
— Мы разобщены, каждый сам по себе. Отец с сыном должны быть близки друг с другом, разве ты не согласен?
— Я согласен.
— Ничьей вины тут нет. Я хочу, чтобы ты это понял. Никто не виноват — ни ты, ни твоя мать. У нас есть проблема, а у каждой проблемы где-то имеется решение. От нас зависит найти его. Я знаю, ты считаешь это глупым, но я уверен, что мужчина может сделать практически все, на что нацелил свой разум, если будет достаточно хорошо стараться для этого. Ты согласен?
— Я подумаю над этим.
— Да, — настойчиво подчеркнул Тео. — Подумай над этим. А тем временем давай узнаем друг друга получше. Займемся чем-нибудь вместе. Знаешь, Чак, рыбалка здесь просто восхитительна. Почему бы нам не взять напрокат лодку…
— Конечно, но я не хочу ловить рыбу.
— Ага. А что ты скажешь тогда по поводу охоты?
