Как только Ифиэль вернулась после переправки Арегвана и поделилась со мной новостями, что дракон устроен в своих покоях, я, немного поболтав на отвлеченные темы, выразила желание вернуться в свою комнату в общежитии. Объяснила это прекрасным самочувствием, строгим соблюдением режима, который, кстати, обещала неукоснительно продолжать выполнять и дальше, то есть до конца этой четверти цикла. Дусира все мои слова подтвердила: приемы пищи ни разу не пропускались, вид я имела здоровый и румяный, причин держать меня у целителей больше не было. Зато существовала необходимость в скором возвращении к жизни одного очень дорогого всем нам дракона, и мы втроем это понимали. Просто слух не произносили: все-таки, предприятие это было с риском для жизни, и чем оно обернется, не брался судить никто из нас. Просто я знала, что иначе не могу и что это правильно, Ифиэль надеялась, что мне небезразлична судьба преподавателя, ну а Дусира, которая явно понимала во всем этом больше, чем мы с Мальвиной, вместе взятые, просто закрыла глаза на творившийся беспредел. В общем, с легкой руки главы целительского корпуса тем же днем я была выписана.
Встречали меня Амина с Хайджи. Горячо поприветствовав подругу, на радостях обнялась с ней, а после удовлетворения потребности в разговорах (которая включала в себя также новости о том, что Амина во время пребывания своего светлейшего папаши на территории Академии шифровалась у Хайджи в корпусе боевиков) мы все вместе отправились на обед к Дезире. Наш столик принял мое возвращение с радостью, первый курс менталистов — с настороженностью, потому что, как-никак, а именно я являлась причиной распространения слухов о нездоровье милорда Златоглазого, но я предпочла не заострять внимания на чьих-то негативных эмоциях, связанных с моим появлением. Я, как в «Чародеях», видела цель и не видела препятствий. Оставался только последний шаг для того, чтобы мой план окончательно сформировался. Именно поэтому во время обеда, зная, что мое спонтанное появление не будет никак обозначено внешне, я и отделила часть сознания, чтобы потом переместить его к телепорту и задать один-единственный вопрос: «Ты мне поможешь?..»
Взгляд, который подарил мне после этого Хайджи, выражал одновременно многое: тревогу и растерянность, ярость и внезапное успокоение, удивление и молчаливую покорность. Но чего в нем точно не было, так это открытого несогласия с предметом содействия. А все потому, что свою задумку я Хайджи показала сразу же. И, получив утвердительный кивок, начала морально готовиться.
Северный Срединный Предел, Академия Познаний, общий корпус
Я хуже Силь! Именно эта мысль господствовала в сознании, несмотря на то, что руководствовалась я, кажется, самыми благими намерениями. Осторожно ступая по коридору, ведущему к покоям Арегвана, я с каждым новым шагом ощущала, как поднимается в душе волна нерешительности и желание отступить.
План был гениальным, тем более что даже Хайджи его одобрил. Меня должны были телепортировать на тот этаж, где располагались комнаты преподавателей, после чего я уже знакомой благодаря воспоминанию мятежной магини дорогой должна была пройти к дракону. Откуда у меня доступ внутрь его апартаментов, я предпочла не рассказывать, ограничившись простым «верь мне», и Хайджи, только покачав головой, молча смирился с неизбежностью. Пока я находилась у целителей, Амина с телепортом благополучно ночевали в нашей комнате, и с моим возвращением не изменилось ничего. Что тем более было на руку, поскольку проворачивать свое дело я собиралась в то время, когда Амина уже соберется спать. Мало ли что — чем меньше свидетелей, тем лучше. В общем, к Арегвану мы отправились вечером того же для, когда нас с драконом выпустили из местного варианта больницы.
Только почувствовав, что Амина уснула, Хайджи тотчас же развернулся ко мне и проверил готовность к исполнению плана. Я почти бесшумно свесила ноги с кровати и, как была — в легкой рубашке и на босу ногу — поднялась, кивая, что отступать не намерена. Скептически оглядев меня, примеру последовал и телепорт, после чего раскрыл объятия, в которые я, словно в спасительное укрытие, и шагнула. До чего же прекрасными были ощущения рядом с каждым из оставшейся со мной пятерки… а самое главное, все они молча принимали мое извечное стремление увязнуть в какую-нибудь неурядицу. За что я была им бесконечно благодарна. Мои милые мальчишки. Как мне будет вас не хватать…
