— Что это с ними?
За соседним столом собралось сразу шесть девушек. Одна из них таинственно улыбалась и периодически с видом сошедшей до жалких людишек богини что-то коротко им отвечала. Другие полушепотом наперебой забрасывали ее вопросами. Доносились только обрывки:
— И как он?
— Шиаги…
— В первую же ночь?
— Белые волосы?..
— Больше не розовая?..
Стоп! Что все это значит?!
Дейдра покосилась на девушек.
— А, так они обсуждают, что к Милоре сегодня шиаг заходил.
Судя по скептической улыбке, Дейдра этому не поверила.
Зато я засомневалась. Потому что странно все это. Очень странно.
— Нас должны представить шиагам через три дня, — продолжала Дейдра. — С чего бы им посещать невест уже сейчас? К тому же она одна здесь такая осчастливленная. Ты посмотри на эту надменную физиономию! Вот врет же. Наверняка врет.
— Или нет.
— Постой… ты что-то знаешь?
— Не уверена, — я поморщилась. Воспоминания о прошедшей ночи путались в голове и никак не желали выныривать из омута беспорядка на свет разума. Но что-то такое все-таки было. Белые волосы… — Как шиаги выглядят? Вам рассказывали?
— М-м-м, нет. Не рассказывали.
— Но зачем ей врать о белых волосах, если она не знает о них наверняка? Ведь на приеме мы увидим шиагов. И узнаем, есть у кого белые волосы или нет.
— Да, странно… — Дейдра всерьез задумалась. — Получается, она не врет? К ней на самом деле приходил шиаг?
Уже иначе Дейдра взглянула на Милору. Внимательно, оценивающе.
— Вот что он в ней нашел? Почему именно к ней? — спросила девушка раздраженно.
Я пожала плечами.
А в голове со скрипом, но весьма бодро заскакали мысли.
Белые волосы. «Больше не розовая». Неужели… шиаги перекрашивают розовые спальни в знак… а в знак чего? И… проклятье, демон их задери, но что же это получается — сегодня ночью я повстречалась с шиагом?!
— Эй, Эвелин, ты в порядке? — Дейдра помахала у меня перед лицом.
— К-кажется, нет… — запинаясь, пробормотала я.
В первый миг осознания меня захлестнула паника. Картины прошедшей ночи замелькали перед внутренним взором. Вот я гоняюсь за «дымком», вот ловлю мужчину и буквально падаю на него. А потом на весь коридор кричу, как ненавижу шиагов. И повторяю это в спальне, где… где он меня…
— Эвелин, тебе опять плохо? Травы не помогли? — с беспокойством спросила Дейдра. Я ощутила прикосновение к плечу. Вздрогнула. Усилием воли сосредоточилась на разговоре.
— Еще не вполне пришла в себя после вчерашнего развлечения, — выдавила я. И даже не соврала. — О чем они там еще говорят? Ты ведь ближе сидишь. Слышишь?
— Не особо. Говорят, что у шиага белые волосы. Что он очень понравился Милоре, и Милора ему, кажется, тоже. А в знак своей благосклонности он перекрасил ей спальню, избавив от жуткого розового цвета. Как-то глупо получается.
Я вцепилась в столешницу. В знак благосклонности? Точно благосклонности? Я на весь коридор кричала, что ненавижу шиагов. Кричала, что они сломали мне жизнь. Я вывела его из себя. И целовал он как-то… в качестве наказания, что ли? Нет, я точно не могла ему понравиться. Пьяная идиотка, повторявшая, как сильно ненавидит шиагов!
— Все. Больше ничего не говорят. — Дейдра прищурилась. — Такое ощущение, будто больше ничего и не было. Пришел. Тряхнул белыми локонами. Благосклонно перекрасил комнату из розового в какой-то другой цвет. И ушел. Нет, но что он в ней нашел?!
Да точно, я не могла ему понравиться. Наоборот, разозлила. Кому бы вообще понравилось, если б ему заявили, что его ненавидят? А комнату он перекрасил… не знаю зачем, уж точно не в знак благосклонности. Может, предвидел, что наутро у меня с памятью будут проблемы? Оставил напоминание о себе, чтобы не сомневалась, не надеялась, будто мне все почудилось? Может, вообще напугать захотел? Или предостерегал от лишних слов?!
— Эй, Эвелин, очнись. Ты как? Сможешь идти? Нам пора на занятия.
Вынырнув из панических мыслей, огляделась. Оказывается, девушки уже и вправду вставали со своих мест.
— Пойдем, Эвелин. Ты ведь не хочешь потеряться в замке?
Чтобы как-то отвлечься и не сойти с ума от жутких предположений, я поинтересовалась:
— А как, кстати, та девушка? Которая вчера убежала.
