— Аня, я тут думал о нашем разговоре про Париж — помнишь?
— Да, конечно, — настороженно ответила Анна, не зная, чего ей теперь ждать от мрачного и словно бы за что-то обиженного на нее мужа. Уж не собирается ли он отменить запланированную поездку? Или уехать в очередную экспедицию, снова оставив ее одну, как уехал после данного ею согласия выйти за него замуж? Это было бы очень в его характере!
— Как ты смотришь на то, чтобы поехать в Париж прямо сейчас?
Анна, приготовившаяся услышать совершенно другое, в изумлении вскинула брови:
— То есть как — сейчас?
— Ну, не сию минуту, конечно, но, например, завтра. Или хотя бы через несколько дней — тебе ведь надо собраться? Сколько тебе потребуется на это времени?
— Я даже не знаю… — растерялась Анна. Мысль о том, чтобы собрать все необходимые вещи для поездки в другую страну за несколько дней, казалась ей абсурдной. Когда ее семья уезжала на лето из Царского Села в Евпаторию или в Киев, они начинали готовиться к этому хотя бы за месяц, а то и раньше… Но Гумилев говорил о нескольких днях совершенно серьезным тоном!
— Хорошо, недели тебе хватит? — спросил он в ответ на ее нерешительное бормотание.
— Не уверена, — призналась наконец Анна. — Я ведь еще даже не думала о том, что с собой взять…
— Вот ведь женщины! — не удержавшись, рассмеялся Николай. — Знаешь, как я собирался в Египет три года назад?
— Знаю, ты мне столько раз рассказывал! — облегченно улыбнулась в ответ Анна. — Только я собраться за пару дней точно не смогу, так и знай! Ты же не хочешь, чтобы твоя жена гуляла по Парижу в таком виде, в каком ты бродил по Гизе?
Теперь они смеялись оба. Мрачное настроение Николая, так угнетавшее Анну все утро, как будто бы прошло, и она почувствовала, как к ней возвращается спокойствие. Вскоре молодые супруги уже вовсю обсуждали, что именно Анне взять с собой в свадебное путешествие и что Николай будет показывать ей в Париже.
— Эйфелева башня — прежде всего, — говорил он со знанием дела. — Ты слышала, наверное, что французы ее терпеть не могут и до сих пор ругают парижские власти, что те не разобрали ее, когда выставка закончилась. Но они в этом очень не правы! Можешь мне поверить, я там жил и сам ее видел! Она очень красива и очень хорошо смотрится на своем месте. Там как будто бы встречаются две эпохи — старинная и современная, встречаются прошлое и будущее. Впрочем, нет, мне этого не передать, да и не надо этого делать, лучше сама все увидишь и сразу поймешь, что я имел в виду!
— Кажется, я уже понимаю, — улыбалась ему Анна. — Но в Париже обязательно на нее посмотрю, раз ты так настаиваешь…
— Да, только лучше ею любоваться издалека, — предупредил Николай. — Вблизи видно, что башня немного ржавая. Она уже была такой, а сейчас наверняка еще сильнее поржавела. Старая все-таки уже…
— Старая?! — притворно рассердилась Анна. — Она вообще-то моя ровесница!
И вновь они оба смеялись. От утренней угрюмости Николая и неловкости Анны не осталось и следа. Они опять стали теми, кем были накануне, — молодыми мужем и женой, устремившимися друг к другу, несмотря на все препятствия, несмотря даже на то, что никто из близких не захотел благословить их брак. Но и Анна, и Николай перестали сожалеть об этом.
После обеда они еще раз пошли прогуляться и теперь не умолкая спорили о том, как будут проводить медовый месяц. Николай строил планы, один грандиознее другого, и, казалось, собирался за этот месяц показать Анне не только всю Францию, но и все остальные европейские страны. Когда же Анна, лукаво улыбаясь, сказала мужу, что они не успеют объехать все места, которые ему хочется посетить, он в ответ лишь досадливо взмахнул рукой:
— Чтобы объехать все страны, где я хотел бы побывать, и показать тебе все, что я уже видел, мне жизни не хватит! Иначе я бы взял тебя не только в Европу, я бы поехал с тобой Абиссинию. Ты бы хотела там побывать, Анна?
— В Африке? — с сомнением покачала головой молодая женщина. — Не думаю… Пожалуй, нет.
— Ну что ты, я уверен, ты бы не отказалась от такого путешествия! — с жаром принялся разубеждать ее Гумилев. — И я думаю, мы еще сможем как-то это устроить. У меня наверняка будут еще задания… То есть музею понадобятся еще материалы, а меня, как человека, дважды там побывавшего, скорее всего назначат и в следующие экспедиции. Я, пожалуй, смог бы уговорить руководителей, чтобы они разрешили моей жене сопровождать меня. Они вряд ли будут против — сейчас экспедиции в Африку не настолько опасны, да и в самые дикие места не придется ехать… — Неожиданно Николай замолчал, и вид у него стал каким-то растерянным, словно он сказал что-то лишнее, чего не стоило говорить.
