— Если ты была маленькой, как ты дотянулась до коровьих рогов? — спросила Любовь с усмешкой.
— Гнев поднимает вверх, — ответила Мали серьезно. — Но если ты это замечаешь, то гнев сменяется страхом, и ты падаешь.
— Я хочу попробовать, — сказала Любовь. — Я смогу, вот увидишь.
— Такие вещи происходят сами собой. Если ты станешь делать их на спор, корова тебя победит.
— Не победит, — серьезно ответила Любовь. — Когда я сильно злюсь, я читаю мысли. Если я сильно, сильно разозлюсь, корова моих мыслей испугается.
— Вот оно что, — задумчиво протянула Мали. — Ты только учти: у злых мыслей есть обратная сила. Они наводят на своего хозяина зло.
За всеми этими делами прошло недели две. Как-то за ужином Мали сказала Марии:
— Мне все же надо повидать тех, кто убил мою родню.
— Не надо, — тихо и сочувственно сказала Мария. — Зачем ворошить старое?
Мария и Мали были когда-то подругами. Мали приезжала к деду с бабкой каждое лето, а зимой они с Марией писали друг другу письма. Потом Мали уехала из Варшавы в Вену учиться, а Мария вышла замуж и начала рожать детей.
— Слушай, — сказала Мали вдруг, решительно отодвинув пустую тарелку, в которую Мария пыталась подложить еще кусок пирога, — ты убивала?
— Нет, — ответила Мария. — Но я все видела из окна.
— Ты не вмешалась?
— Нельзя было. Меня бы убили вместе с ними. Ночью мы с мужем всех похоронили. Это была тяжелая работа.
— Ты помнишь, где?
— Конечно, помню. Я ношу туда цветы. Я покажу, где это.
— Не надо, — сказала Мали, придвинула к себе тарелку и начала жадно есть. Потом они долго спорили по поводу бабушкиного способа квасить капусту. Мали, была уверена, что бабушка клала в капусту имбирь, а Мария это яростно отрицала.
После этого дня Мали начала подумывать об отъезде. Мария ее не отговаривала. Но за день до назначенного отъезда вдруг сказала:
— Я хочу отвести тебя к Антанасу. Он стал отшельником.
Мали не помнила, кто такой этот Антанас, но спросить постеснялась.
— Как становятся отшельниками в наши дни? — поинтересовалась она.
— Антанас принял схиму, но живет не в монастыре, а в домике у реки. Ни с кем не видится, молится, ловит рыбу и перевозит желающих через реку. Мост разрушили в войну, а объездная дорога дальняя.
— Какие грехи он замаливает, этот твой Антанас? — подозрительно спросила Мали.
— Тяжкие, — склонила голову Мария, — очень тяжкие.
И они пошли.
— Антанас, смотри, кого я к тебе привела, — крикнула Мария от калитки.
На крыльцо небольшой лачуги вылез незнакомый Мали человек в бесформенном пиджаке поверх старой майки. Он долго вглядывался в лицо нежданной гостьи, крутил головой и громко сопел. И вдруг повалился ей в ноги. Шлепок был таким громким, словно на землю бросили мешок с брюквой. Мали вздрогнула.
А человек валялся на полу, хныкал и пытался лизнуть носок ее ботинка.
— Тебя послал мне Господь, — доносилось снизу его бормотание. — Столько лет я молю, чтобы мне послали кого-нибудь отпустить этот страшный грех. Но я не надеялся, что Он пошлет тебя. Мы с Марией считали, и выходило, что спаслось четверо. Ты и Маня с девочками.
— Они погибли в лагере, — ответила Мали.
— Значит, некого было послать, кроме тебя, — заканючил отшельник. — Господь не хотел оказывать мне столь большую милость, но я выпросил ее смирением и добрыми делами.
— Встань, — сказала Мали, — зачем это?
— Не могу стоять в твоем присутствии.
— Лучше скажи мне, почему ты убивал?
— Запах крови стоял в воздухе, кровь притягивает кровь, кровь проливает кровь, — забормотал отшельник. — Приятно было, когда они кричали, звали меня по имени, когда кровь начинала течь, струиться, взрываться фонтаном… Дьявол, дьявол носился там, дьявол, из глаз которого капала кровь. Простишь ли ты меня?
— Нет, — ответила Мали.
— Ты должна. Когда все кончилось, когда кончилась последняя драка за серебро и пуховые одеяла, за деньги и кольца, когда перестали выносить из домов вещи, а стали, наоборот, тащить свой скарб внутрь, когда начали закрывать двери на скобы и спускать друг на друга собак, я очнулся. Пошел на реку, но вода не освежала. Все вокруг было в липком дьявольском поту. Мир покривился. С тех пор я отмаливаю кровь. Ты должна меня простить.
