— Так ты выжил?
— Я же тебе говорил: пока демон ходит по земле, я бессмертен. Но такое у нас с ним впервые — раньше он мне вреда не причинял.
— И больше не будет.
— Ты имеешь над ним власть? Потому что я — нет. Джошуа повернулся и возложил руку демону на лоб.
— Эта злобная тварь некогда узрела лик Господа. Этот монстр служил на Небесах, стремился к красоте, купался в милости, ходил осиянный. А теперь стал орудием страданья. Он ликом отвратен, а природа его погана.
— Эй, за языком-то следи, — обиделся демон.
— Я вот что имею в виду: его нельзя винить за то, каким он стал. У него отроду не было того, что всегда имелось у тебя и прочих людей. Он не наслаждался свободой воли.
— Как это грустно, — сказал демон.
— Еще секундочку, Цап, и я позволю тебе вкусить то, чего ты никогда не знал. Лишь на один миг я подарю тебе свободу воли.
Демон всхлипнул. Джошуа снял руку с его башки, отпустил хвост и вышел из узкого прохода в крепостной коридор.
Валтасар стоял рядом, дожидаясь, когда демон вынырнет из прохода.
— Ты действительно так можешь? Дать ему свободу воли?
— Поживем — увидим.
Цап выполз в коридор и выпрямился, хотя вобрать голову в плечи ему все же пришлось. По чешуйчатым щекам, по челюстям катились огромные вязкие слезы, падали на каменные плиты и шипели там лужицами кислоты.
— Спасибо, — прорычал он.
— Свобода воли, — произнес Валтасар. — Ну и какова она тебе?
Демон схватил старика, будто тряпичную куклу, и сунул себе подмышку.
— А такова, что хочется метнуть тебя с этого ебаного утеса еще разок.
— Нет. — Джошуа подскочил и коснулся демоновой груди.
В тот же миг в воздухе хлопнуло — на месте демона сомкнулась пустота. Валтасар рухнул на пол.
— М-да… Свобода воли — не очень хорошая идея, — простонал он.
— Извини. Сострадание одолело.
— Мне что-то неможется, — слабо произнес волхв. Он приподнялся и вздохнул тягостно и сухо.
Мы с Радостью вышли из прохода и увидели, что Джошуа склонился над Валтасаром: тот ветшал на глазах.
— Ему же двести шестьдесят лет, — сказал Джош. — Цапа больше нет, и годы берут свое.
Кожа волхва посерела, как пепел, а белки глаз пожелтели. Радость присела рядом и нежно прижала голову старика к груди.
— Где чудовище? — спросил я.
— В аду, — ответил Джошуа. — Помоги мне донести Валтасара до постели. Потом объясню.
Мы внесли волхва в его опочивальню, где Радость попыталась напоить его бульоном, но старик уснул, не донеся чашку до рта.
— Можно ему помочь? — спросил я, ни к кому в особенности не обращаясь.
Радость покачала головой:
— Он не болен. Он просто стар.
— Ибо записано: «Всему свое время», — вымолвил Джошуа. — А я над временем не властен. Время Валтасара наконец пришло. — Он посмотрел на Радость и приподнял бровь: — Ты обсикала демона?
— Ему грех жаловаться. Перед тем как я сюда приехала, у меня был знакомый в Хунане — так он за это хорошие деньги платил.
Валтасар продержался еще десять дней и к концу больше напоминал обернутый лохмотьями кожи скелет. Он умолял Джошуа простить его за тщеславие и то и дело призывал нас к своему одру и талдычил одно и то же, поскольку забывал, что говорил несколько часов назад.
— Гаспара вы найдете в Храме Небесного Будды, в горах к востоку отсюда. В библиотеке есть карта. Гас-пар вас научит. Он — поистине человек мудрый, а не шарлатан, как я. Тебе, Джошуа, он поможет стать человеком, которым ты должен стать, чтобы совершить то, что должен. А ты, Шмяк… ну, из тебя тоже что-нибудь не слишком ужасное может получиться. Там, куда вы пойдете, очень холодно. По дороге купите себе меха, а верблюдов сменяйте на шерстяных таких, с двумя горбами.
— Он бредит, — сказал я.
— Нет, — ответила Радость. — Шерстяные верблюды с двумя горбами правда существуют.
— Ох, ну извини.
— Джошуа, — позвал Валтасар. — Но главное — помни о трех алмазах. — После чего старик закрыл глаза и перестал дышать.
— Он умер? — спросил я.
Джош приложил ухо к груди волхва.
— Умер.
— А что это было — про три алмаза?
— Три алмаза Дао: сострадание, умеренность и смирение. Валтасар говорил, что сострадание приводит к мужеству, умеренность — к щедрости, а смирение — к превосходству.
