Он не стал поминать своих предков, это было бы лишним. Все и так знают, что Алекс — потомок Артура Пендрагона с одной стороны и Мерлина Сатанинского Отродья с другой. Мерлин был захоронен где-то под винным погребом и до сих пор иногда появлялся, чтобы навести здесь порядок, а заодно напугать всех до смерти. То, что вы умерли, вовсе не значит, что у вас больше нет на Темной Стороне никаких прав.
— Забудь все свои прежние представления об ангелах, — терпеливо сказал я. — Забудь чудесных детишек с крылышками в длинных платьицах и с пресловутой арфой. Ангелы — исполнители Божьей воли, проводники ее на земле. Это духовный эквивалент САС.[1] Если Бог хочет разрушить город или погубить всех первенцев, он посылает ангелов. Когда настанет Судный день и миру придет конец, именно ангелам придется выполнять всю грязную работу. Они могущественные, непреклонные существа. А о Падших ангелах я даже не хочу говорить.
И тут за моей спиной раздался голос — вежливый, обходительный, с легким акцентом, происхождение которого я не смог определить.
— Извините. Не вы ли будете Джон Тейлор?
Я не сразу обернулся, чтобы не выдать испуг, хотя мое сердце на миг остановилось. Мало кому удается застать меня врасплох. Я горжусь тем, что ко мне нельзя подкрасться незаметно, на Темной Стороне это качество помогает выжить.
Рядом со мной стоял невысокий, коренастый человек. Смуглая кожа, добрые глаза, иссиня-черные волосы и тщательно подстриженная борода. На нем был длинный мягкий пиджак очень дорогого покроя.
— Может, я Тейлор, а может, и нет. А вы кто такой?
— Я — Джуд.[2]
— Неужто и впрямь тот самый?
Он слегка нахмурился. Сразу видно, не понял юмора. Я продолжал улыбаться.
— Я — Тейлор. Так чем могу быть полезен, Джуд?
Тот посмотрел на Алекса, на остальных посетителей в зале — все усердно старались делать вид, что не слушают. Это удавалось им с разной степенью убедительности. Джуд снова повернулся ко мне и посмотрел мне прямо в глаза.
— Не могли бы мы поговорить наедине, мистер Тейлор? У меня к вам поручение. Оно будет хорошо оплачено.
— Вы произнесли волшебные слова, Джуд. Идемте в мой офис.
Я провел его в один из кабинетов в дальней части зала, и мы уселись за стол друг напротив друга.
Джуд осматривался по сторонам, при этом сразу бросалось в глаза, что он здесь раньше никогда не бывал. Он не походил на человека, который вообще посещает бары, хотя, с другой стороны, по нему трудно было сказать, где он может бывать. В нем чувствовалась что-то загадочное… Он не принадлежал ни к одному известному мне типу людей, и у него явно имелись тайны.
Джуд снова посмотрел на меня теплыми карими глазами, словно стараясь мне понравиться, облокотился о стол и сказал низким доверительным голосом:
— Я представляю Ватикан, мистер Тейлор. Его святейшество желает, чтобы вы для него кое-что нашли.
— Папа хочет меня нанять? А что случилось? Кто-то украл папский перстень?
— Ничего подобного, мистер Тейлор.
— Но почему он не прислал сюда священника?
— Я и есть священник, только переодетый.
Джуд снова осмотрел бар, и то, что он увидел, явно его не успокоило и не обрадовало. Однако лицо его не выражало осуждения, скорее озадаченность или смущение. Он снова посмотрел на меня и неуверенно улыбнулся.
— Последнее время я редко выхожу из дома. Я давно не бывал в обычном мире. Меня отправили к вам, потому что я знаю кое-что про исчезнувший предмет. Видите ли, обычно я отвечаю за Запретную библиотеку Ватикана. Это тайные подземные комнаты, где Церковь хранит тексты, слишком опасные для большинства людей, способные сбить народ с толку.
— Такие, как Евангелие от Пилата? — Я не мог не щегольнуть своими знаниями. — Или перевод Свитка Войнича? Или свидетельства Гренделя Рекса?
Джуд слегка кивнул, но не стал останавливаться на запретных темах.
— Нечто вроде. Я пришел сюда потому, что вещь, обладающая огромной силой, только что вернулась в наш мир после многовекового отсутствия. И конечно, появилась она здесь, на Темной Стороне.
Теперь пришла моя очередь кивать с задумчивым видом.
— Да, этот предмет должен обладать немалой силой, если им занялся сам Ватикан. Или должен быть очень опасен. Так о чем же все-таки идет речь?
