Из барочной Екатерининской церкви доносились азартные возгласы — там устроили спортзал. За краем Боровицкого холма виднелась Беклемишевская башня — верхний шатрик её был снесён снарядом.
Чёрными тенями прошмыгнули монахи. Громко распевая о том, как они все смело в бой пойдут за власть Советов, строем прошагал взвод красноармейцев под водительством хмурого мужика в «богатырке» и с кольтом на ремне. Кирилл узнал Павлуху Малькова, бывшего коменданта Смольного, ныне заведовавшего Кремлём, — и отвернулся. Мальков видел его один лишь раз, безусого, да и то вечером, но верно чекисты говорят: «Лучше перебдеть, чем недобдеть!»
Оставляя за спиной закопченный Арсенал, Авинов шагал по Дворцовой улице, нынче переименованной в Коммунистическую, углубляясь в район казарм, Гренадёрских и Офицерских корпусов.[90]
Во время прошлогодних боёв большевики обстреляли Кремль из орудий, выкуривая местных юнкеров. Били прямой наводкой по храмам и дворцам, снаряды расплескивали кровь, в щепу разносили драгоценную мебель, в клочки рвали фолианты. Повсюду в стенах и куполах зияли пробоины, по древней кладке ползли глубокие трещины, белые колокольни были рябые от выбоин, сквозь глубокие бреши виднелись анфилады комнат, заваленных мусором и ломом.
Красные варвары изрядно потоптались по культурным ценностям, этому праху старого мира, посдирали золотые оклады с икон, а в здании Судебных установлений устроили пиршество — там, в комнатах медэкспертизы, хранились горшки с заспиртованными «вещдоками» — мёртвыми выкидышами, отравленными желудками… Всё выдули и пожрали!
Неожиданно Кирилл остановился. Тот, к кому он направлялся, неторопливо шагал навстречу, попыхивая трубкой.
— Здравствуйте, товарищ Сталин! — уважительно сказал Авинов.
Медовые глаза Иосифа Виссарионовича вспыхнули узнаванием. И довольством.
— Товарищ Юрковский! Очень хорошо.
Развернувшись, наркомнац двинулся обратно к Большому Кремлёвскому дворцу.
— Жить будете рядом со мной, во Фрейлинском коридоре, — негромко проговорил он. — Врэменно. Не очаровывайтесь словом «дворэц» — ванная в ваших апартаментах есть, только вот самой ванны нэту, а туалет в конце коридора…
— Стерпим, — спокойно ответил Кирилл.
— Назначим вас пока помощником начальника отдела горцев Кавказа, оформим, как полагается, и бумаги, и паёк…
— Какое у меня будет задание, товарищ Сталин?
— Спасти Ленина!
По лестнице Боярского подъезда они поднялись в «Чугунный» коридор, затем по переходу попали в «белый» Фрейлинский, где были «прописаны» Каменев, Зиновьев, Дзержинский, Свердлов, «придворный поэт» Демьян Бедный с прислугой и прочие «бояре» нового мира.
Открыв дверь, Сталин пропустил помначотдела к себе домой. Квартира наркома не поражала роскошью, всё было очень скромно. Встречать хозяина и гостя вышла миловидная круглолицая женщина в простом тёмном платье и серьёзный мальчик лет десяти.
— Это Надежда, — представил женщину Сталин, — моя жена.
Надежда тепло улыбнулась гостю.
— Виктор, — представился Кирилл и осторожно пожал протянутую ладошку, мягкую и слабую, — целовать руки дамам было не принято, женщина для большевика являлась товарищем.
— Очень приятно, Виктор, — ласково проговорила Надежда. — Вы пообедаете с нами?
— Да, Надя, — внёс ясность нарком. — Через полчаса.
Женщина кивнула и удалилась, уводя с собою мальчика. «Пошли, Яша, дочитаешь мне страничку…»
Сталин провёл Авинова в свой кабинет, сразу занимая место за столом. Кирилл удовольствовался кожаным креслом. Тёмно-красные шторы, задёрнутые наполовину, пригашивали дневной свет, создавая в кабинете лёгкий сумрак.
Несколько минут Иосиф Виссарионович задумчиво сидел, словно собираясь с мыслями. Затем решительно выколотил пепел из трубки и повёл свой рассказ:
— Владимир Ильич всэгда доверял мне, — начал Сталин. — В Смольном наши комнаты рядом, и он постоянно забэгал — по делам и просто так, советовался, спорил… Я нэ хвалюсь, товарищ Юрковский, — так было. Надёжных большевиков-партийцев хватает, но Лэнин полностью доверял лишь двоим — Крупской и мне. Мне — больше. Тэперь… Что вам известно о покушении на вождя?
