— Были. Не знаю, кто их вписал в сценарий — Егор или спонсор, — но они помогли увидеть сущность игроков. А ты зубы не заговаривай — отвечай.
— Ну… — Саша подумала с полминуты. — Малевич писал какую-то картину, долго мучился, она ему не понравилась, и со злости он замазал ее черной краской. А потом наутро проснулся, времени жалко, краски жалко, поставил свою подпись и выставил как очередной шедевр.
— Неплохо, — ухмыльнулась Алена. — А вот что ответил мой любимый толстый Иосиф Коган. Оказывается, один шейх, прослышав о таланте художника, заказал Малевичу портрет своей старшей жены. Очень уж он ее любил. И даже согласился привезти в мастерскую художника, потому что Казимиру было лениво ехать в его шейховский дворец. Малевич писал портрет долго, около месяца и, наконец, сообщил шейху, что работа завершена. Шейх прибыл в мастерскую, долго разглядывал портрет, удалялся, приближался, а затем разразился отборной бранью. «Разве это моя любимая старшая жена? — восклицал он, простирая руки то к потолку, то к портрету, то к женщине, скромно стоявшей в углу мастерской. — Где были твои глаза? У тебя получился портрет моей третьей жены, которую я вовсе не так сильно люблю, чтобы заказывать ее изображение!» В общем, обиделся шейх на Малевича, топнул ногой, подхватил жену и хлопнул дверью. И за работу, естественно, не заплатил. Художник очень огорчился, но потом решил, как ты и сказала, чего добру пропадать, и на ближайшей выставке продемонстрировал.
Саша пожала плечами:
— Мой ответ не столь подробен, но разницы, по-моему, никакой.
— Как это никакой? — рассмеялась Алена. — Ты сказала, что Малевич замазал неудавшееся творение. А у Иосифа ничего он не замазывал.
— А как же черный квадрат?
— Это потом он картину так назвал. А поначалу она называлась «Портрет старшей жены шейха в чадре», — торжественно провозгласила Алена.
— Смешно, — хмыкнула Саша. — Женщины с твоим Иосифом не соскучатся. Уже хорошо. Кто-нибудь еще был столь же остроумен?
— Полковник Клим Ворошилов рассказывал анекдоты про своего тезку, Викентий Колыхалов — помнишь, плюгавенький, — рассмешил всю съемочную группу заявлением о том, что он уверен в своей победе, а еще больше рассмешила всех Яна, когда отправила нашего бедного Егора в нокаут. Оставшиеся съемки пришлось проводить мне и режиссеру Даниле.
— Зачем же она так? — возмутилась Саша.
— Ничего, он сам виноват. Он снимал ее в тренажерном зале, на фоне боксерской груши. А когда речь о ее профессии зашла, ему пришло в голову с ней побоксировать. Я, говорит, имею первый разряд по боксу. Она долго сопротивлялась, но он был очень настойчив. Девушка вспомнила, что спорить с ведущим — контракт нарушать, ну и… Половцев даже размахнуться как следует не успел.
— Глупость какая, — проворчала Саша.
— Наверное… — усмехнулась Калязина. — А вот Викентий Колыхалов преподнес нам всем сюрприз весьма неприятного свойства. Мы, конечно, его слова при монтаже уберем, но…
— Что еще такое? — настороженно спросила Саша.
— Представляешь, он заявил, придя на съемку: учтите, могут быть жертвы. И намекнул, что пресечь такой поворот событий в его власти!
— Да у него просто мания величия! — рассмеялась Саша.
— Но ты бы видела, как блестели у него глаза! — продолжала ее подруга. — За что члены медицинской комиссии деньги свои получили, до сих пор не понимаю. Джентльмен явно с приветом. Но без сумасшедших редко хороший проект обходится. А ведь на собеседовании вполне разумным выглядел. Никто и не заподозрил.
— И что теперь вы собираетесь делать? Перекраивать сценарий? — спросила Саша.
— Со сценарием проблем не будет, — отмахнулась Алена. — Было задумано, что на первом этапе игры один из участников-мужчин должен вылететь. Только и всего.
— Да, проект только начинается, а уже столько неприятных проблем, — вздохнула Александра. — Получается, одна из дам останется без пары?
— Проблем больше, чем ты думаешь, — сердито ответила Алена. — Одна из дам уже заявила — и это тоже, видимо, останется за кадром: нас всех здесь убить собираются. Так нашему оператору и сказала.
— Господи, что за бред?
