– Нечего тебе, негодный ты человек, глядеть; говорю тебе, что другой такой красавицы на свете нет.
– А все-таки, покажи, – настаивал тот.
Начала Цафнаф снимать с себя туники; шесть сняла, а последнюю разодрала она на себе, бросилась на землю и вывалялась в прахе.
– Владыка мира! – вопила она, – если нас не пощадил Ты, святости имени великого Твоего зачем не щадишь Ты?
И о ней плакал Иеремия, говоря:
«О, дочь народа моего!
Во вретище ты облекись и в пепле
Валяйся, и оплакивай себя,
Как плачут о единственном ребенке:
Придет на нас внезапно истребитель».
Не сказано «на тебя», но «на нас», т. е. на Меня, Господа, и на тебя, народ, пришел истребитель. (Там же)
Одним иноземцем взята была в плен девушка израильтянка. Девушка жила у него в доме и занималась хозяйством. Однажды был ему в сновидении голос: «Отпусти девушку эту из дома своего». Воспротивилась этому жена его. И снова был ему во сне голос: «Если ты не отпустишь ее, я убью тебя». Встал он и отпустил ее на свободу. Сам же пошел вслед за нею, говоря: «Пойду, посмотрю, что станется с нею».
>В дороге девушка почувствовала жажду и спустилась к источнику напиться. В ту минуту, когда она оперлась рукою на ограду у источника, ужалила ее змея, и она умерла и упала в воду.
Видевший это иноземец извлек ее из воды, унес и похоронил. Придя домой, он сказал жене:
– Народ этот, как видишь, воистину обречен на гибель гневом Отца Небесного. (Аб. д. Нат., 17)
Когда Накдимон бен Горион выходил из дому в бет-гамидраш, вся дорога устилалась перед ним шелковыми тканями, и бедные шли за ним и забирали себе эти ткани.
Когда он умер, дочери его назначено было из наследства четыреста золотых ежедневно на благовонные вещества.
– Дочерям вашим желаю не более этого! – сказала она, недовольная назначенной суммой.
Невестке Накдимона назначено было двести саа вина на один приварок в неделю. И она тоже осталась недовольной.
Говорил р. Елазар без Садок:
– Дай Господь также мне увидеть народ наш в благоденствии, как видел я дочь Накдимона бен Гориона, подбирающей в Ако ячменные зерна из-под копыт лошадиных.
Выезжал из Иерусалима, верхом на осле, р. Иоханан бен Заккай и шли за ним ученики его. По дороге встретилась ему молодая женщина, которая подбирала ячменные зерна из помета арабских стад. Увидя приближающегося р. Иоханана, женщина закрыла себе лицо волосами и, приблизившись к нему, проговорила:
– Учитель! Дай мне на пропитание.
– Кто ты, дочь моя? – спросил р. Иоханан.
Женщина не отвечала.
– Дочь моя, скажи – кто ты? – повторил р. Иоханан.
– Я дочь Накдимона бен Гориона.
– Куда же девалось богатство твоего отца?
– Учитель! Не даром говорится: «Денег в прок не засолишь».
– А богатство свекра твоего?
– Пошло туда же. А помнишь ли, учитель, как ты свидетелем на брачном договоре моем подписался?
– Помню, – сказал р. Иоханан, обращаясь к ученикам, – в подписанном мною брачном договоре говорилось, что она получает тысячу тысяч золотых динариев из имущества отца, кроме приданного со стороны свекра.
Заплакал р. Иоханан бен Заккай и так сказал он:
>– Благо тебе, Израиль, когда ты следуешь заветам Господа, – нет тогда ни народа, ни племени, властных над тобою. Когда же ты идешь против воли Господа, Он подчиняет тебя ничтожному народу, и не только людям, но и скоту народа этого. (Кет., 65–67; Аб. д. Нат.)
Сказание от р. Иегошуи бен Леви:
– Воззвал Господь к Ангелам Служения и сказал: «Что делает царь, оплакивая смерть близкого существа?»
– Завешивает вретищем двери чертога своего, – ответили Ангелы Служения.
– И Я делаю так, – сказал Господь:
«Я мраком одеваю небеса
И вретище им делаю покровом».
– И еще что делает царь?
– Велит светильники потушить.
– И Я делаю так, – по слову пророка:
«Померкнут солнце и луна,
И звезды блеск свой потеряют».
– И в молчании пребывает царь.
– И Я делаю так – по слову пророка:
«В безмолвии сидет он будет одиноко,
Отягощенный бременем своим». (Еха-Р.)
«В тайниках будет плакать душа моя».
Поясняли со слов Рава: место есть у Господа, где он плачет, и «Мистарим» (Тайники) название его. (Хаг., 5)
«Вот он стоит за нашей спиною».
