Он сглотнул слюну. В первый раз Мила увидела его неуверенным. Куда подевалась его надменность?
— Как далеко мы заплывем?
— Не очень далеко. Внутренний риф прямо здесь, как только ступите с берега. Лагуна узкая, но длинная. Мы поплывем параллельно пляжу.
Было видно, что он немного расслабился. Приладив маску и трубку, он сошел с песчаного края берега следом за Милой.
Морское дно опустилось настолько, что они смогли плыть в прохладной воде в двух метрах над рифом. Люди обычно представляют песчаное дно постепенным плоским спуском, но коралловый риф местами возвышается, затем снижается подобно любому метрополису. В рифе есть долины и горные хребты, маленькие пещеры, откуда яркой окраски рыбы осматривают свою личную территорию. Вот длинный оранжевый ус высунулся из-под навеса — он служит системой слежения, охраняя от дерзкого лангуста, чьи клешни всегда наготове. Анемоны на длинных стеблях твердо приросли к рифу и медленно покачиваются — они жалят все, что подплывает к ним близко, но не трогают маленьких рыбешек, которые их чистят.
Плавать поверх всего этого, глядя вниз сквозь прозрачную воду, похоже на круиз в воздушном судне над неизвестным городом. Мила слышала только собственное дыхание внутри трубки, а уши ловили мириады ассоциаций.
Случайная красочная рыбка подплыла к ним, но обычно рыбы заняты своим делом, твердо придерживаясь строгих правил общежития в пространстве рифа: постоянных поисков еды, укрытия или объекта для спаривания. Под морской поверхностью жизнь весьма проста.
И обильна.
Мила бросила взгляд на Ричарда — он, кажется, не знал, куда посмотреть в первую очередь. Его голова в маске вертелась то влево, то вправо. Впереди — коралловый город, внизу — тоже что-то необычное. Он прижал к бокам стиснутые в кулаки ладони.
Она сделала вдох, развернулась и поплыла на спине впереди Ричарда, чтобы видеть, все ли с ним в порядке. Даже в синеве подводного мира его глаза под маской выделялись яркой голубизной.
Он улыбнулся.
Вот она — сладкая вата. Это ощущение вернулось к ней, непреодолимой силой охватило ее. Часть сознания отказывалась этому поддаваться, но другая часть упрямо питалась сладостью, как тогда на карнавале. Это первая улыбка, которую она увидела у Ричарда, и это было… сногсшибательно, хотя у него во рту торчит трубка для дайвинга. Улыбка преобразила его лицо, и без того красивое — оно сделалось таким прекрасным, что у нее перехватило дыхание. Где взять воздух, чтобы не задохнуться?
Мила сделала знак подниматься, резко развернулась и вынырнула на зеркально-гладкую поверхность.
— Я провел на воде очень много времени, но понятия не имел, сколько всего происходит внизу! — воскликнул он, как только вынул изо рта резиновую трубку. — Я хочу сказать, что про все это ты знаешь, но… не знаешь ничего. Понимаете?
Это обычная реакция тех, кто видит подводную жизнь рифа впервые, — у них буквально мозги сносит.
Ричард устал — у него не было ласт, и поэтому ему пришлось энергичнее, чем ей, работать ногами, чтобы вертикально держаться в воде, — и голос у него прерывался.
— Там все устроено… почти как в городе.
Мила улыбнулась. Намного проще вести рассказ над рифом, а не под ним.
— Коралловые полипы превращаются в различные формы так же, как тысячи людей строят для себя разной высоты здания. Это похоже на футуристический город с автомобилями на воздушной подушке. Готовы продолжить?
В ответ он сунул в рот мундштук трубки и нырнул обратно.
Они плавали еще полчаса, и она дала ему возможность плыть впереди, куда он хотел. Он приноровился к правильной задержке дыхания, чтобы погружаться глубже и ближе подплывать к рифу. Они оба были похожи на миниатюрных китов.
Было что-то интимное в том, как им удавалось одновременно выталкивать воду, делать следующий вдох и снова выдыхать. Это слегка напоминало… поцелуй.
Наконец Мила сильным движением вынырнула на поверхность.
— Достаточно насмотрелись? — спросила она, когда он вынырнул вслед за ней.
Даже маска не смогла скрыть его разочарование.
— Уже пора?
— Я еще хочу показать вам подводную впадину, а затем мы вернемся на берег.
