Шпагатова покусала незнакомая собака. В травмопункте так и записали: «Покус произведён неизвестной собакой». А это значило, что несчастному сочинителю мультяшек и детских песенок назначается серия уколов в живот. На весь период вакцинации пострадавшему предписывалась строгая диета, категорически исключающая всякое спиртное, в том числе пиво, а так же острые блюда, маринады и горький перец.
Сгоряча он стал рьяно соблюдать все эти требования. И стал ещё тощее, нежели был. Ещё бы, пришлось сидеть на кефире да помидорах. Ну, и на прочих овощах натюрель. Сам Шпагатов готовить не любил, потому что не умел. А в общепите — надо понимать, юг — все блюда сдабриваются «огнеопасными» специями и уксусом.
Изнемогающий Пур на ту беду вдруг где–то прочёл, что и кефир, особенно, несвежий, содержит некое количество алкоголя. Пура чуть Кондратий не хватил. Испуганный, он прибежал в противобешенский кабинет, с вопросом: «Почему не предупредили, что и кефир нельзя?» А ему хладнокровно отвечают: «Запрети мы укушенным ещё и кефир, с голоду, а не от бешенства все поокочурятся!» «А если меня паралик разобьёт?» — стенал мнительный Шпагатов. На что ему с издевательским спокойствием было пояснено: «Степень вероятности ниже одного процента». Мистик не только по творчеству, но и по натуре, наш писака воспринял эту отповедь как приговор. В тот же день пошёл к Пизе и напился. Поскольку ни на йоту не сомневался, что те злокозненные несколько десятых процента — его и более никому не достанутся.
Вертолет — ветролет. Автор.
Словно ветром несло вертолёт.
— Много сотен на яйлу не закинешь. А пару десятков, для расплоду, вполне вертолёту по силам. За три года овцы размножились, волков нет, воры не пройдут.
— Что ж, пожалуй, — согласился майор. И добавил: — Будем искать вертолёт.
— Здесь вы будете пасти овец. А эти двое, — Муст качнул головой, виском указуя на Ыма и Лую, — будут помогать вам и присматривать за вами.
— Ты нам не доверяешь? — уточнил Максимильянц.
— Не в том дело. Просто я хочу быть уверен за отару. Если вы плохо будете работать, я могу потерять достояние. Эти овцы кормят мой род. Одевают, обувают моих детей. Дают деньги на постройку домов.
— Но что может статься с ними?! — удивился Ал.
— А всё что угодно. Могут упасть вниз, подохнуть от жажды или болезни.
— От болезни гарантировать не можем, — всё тот же Ал.
— И не надо. Вы обязаны будет, в случае чего, сказать Луе. Она хороший ветеринар. Если вы не допустите падежа, я вам хорошо заплачу. Единицы не считаются. Раз в десять дней Ым будет забивать барашка на пропитание. Но вам придётся кое от чего отказаться. Никакой водки. С едой проблем не возникнет. Тут есть огород. Хлеба городского не обещаю. Зато каждый день свежие пышки. Луя хорошая кулинарка. Вы будете тут неотлучно.
— Все четыре месяца? — Ли сказал эти слова тихо и с грустью.
— Пять, — поправил Муст. — Не так уж и долго. Горный воздух, отличное питание. Курорт, да и только.
— У меня семья, — заикнулся Ли.
— Станет невтерпёж — Ым предоставит вам бабу. Естественно, в счёт заработанного.
— Бабу? — повеселел Максимильянц. — Откуда тут бабы?
— Ым знает своё дело. Положитесь на него.
— И задорого?
— Как договоритесь.
— А бумаги? — это снова тихий Ли.
— Какие бумаги?! — поднял короткую бровь Муст. — Зачем? Терпеть не могу бюрократизм разводить. Если вы мне не верите, скажите сразу. Не будем затевать отношения. Я найду других. Только свистну, сотня набежит. Безработица мне на руку.
— Ладно, ладно! — быстренько перебил Муста Максимильянц. — Мы тебе верим.
— Ну что ж, айда на кошару! А я вниз. У меня там дел много.
Оружие — Семиверстову:
— Нажми, нажми курок. И я выстрелю в самую десятку.
— Ах, ты моя «пушка», пушинка! Хорошо стреляешь, метко!
Обрывки фраз:
— Поди–ка ты к Пизе фиг пожевать!
— Говорят, что яблоко, которое дала Адаму Ева, было гранатом.
А был ещё Евлампий, которого Пур — Шпагатов для краткости называл Ева.
Сое казалось, что спит и видит. Он поражался тому, что за столь краткий срок разлуки так много успел позабыть. Успел от этого всего отвыкнуть до такой степени, что теперь, стоя на углу, где некогда любил толочься, просто не верил глазам своим и даже не узнавал многого. В первую очередь, конечно, этого заведения с богатой неоновой вывеской на крыше, роскошной двустворчатой, дорогого дерева дверью на главном входе.
