— Такой было бы еще лучше, — заверил я.
Все говорили наперебой. Хороший знак — мои антиквары определенно знали кого-то, кто мог продать и большой изумруд. Мне даже показалось, что и кулак мальчика их не смутил: они не возразили, что таких больших изумрудов не бывает. Хотя, возможно, я фантазирую.
Аятолла пытался что-то сказать мне. В итоге он потребовал, чтобы я прямо сейчас расплатился за свои приобретения. Я достал пятьдесят долларов.
— Бакшиш! — сказал я, чтобы закрыть вопрос о сдаче.
Старик положил мою банкноту на стол и показал над ней ладонью целую стопку долларов. Вот почему ему так срочно понадобились мои деньги.
— А! Да-да, я понимаю, что это стоит недешево, — согласился я и похлопал себя по карману. — Хуб, хуб, хорошо!
Все снова заговорили, перебивая друг друга. Аятолла жестом заставил всех замолчать.
— Фардó, — сказал он.
Фардо? Что такое «фардо»? Что-то знакомое. Где же моя бумажка со словами, наверное, в гостинице забыл. Черт, а Хабиба уже, конечно, давно след простыл до завтра.
И тут я вспомнил. Завтра! Я записывал это слово: «фардо» на дари — «завтра».
— Фардо, — подняв указательный палец, повторил я. И показал на своих часах цифру шесть. — Фардо в шесть вечера.
Мужчина посмотрел на часы и назвал время для Аятоллы. Я различил «шаш». Конечно же — шашлык, «шесть кусочков мяса».
— Фардо, шаш часов, — повторил я.
Мы ударили по рукам. Я показал свой кулак: вот такой замарод хочу!
Все засмеялись: мол, таких не бывает. А когда мальчик показал свой кулачок, не смеялись.
Конечно, мне завтра не принесут сюда «Слезу дракона». И никогда не принесут — камень где-нибудь в сейфе под круглосуточной охраной. Но как-то ведь надо на него выходить!
4
У Джозефа Хеллера в «Уловке 22»… Что, кто-то не читал? Что, правда? Я одновременно и жалею таких людей, и завидую им. Завидую, что они насладятся этим чтением впервые, и жалею, что они столько лет не замечают в своей жизни ситуаций, уже описанных Хеллером. Так вот, в «Уловке 22» есть такой персонаж капитан Флюм. Он думает, что у него бессонница. На самом деле, как только он ложится в постель, он мгновенно засыпает и спит беспробудно всю ночь. Но снится ему, что он никак не может заснуть, и каждое утро он просыпается совершенно разбитым.
Вот и у меня был момент, когда я, видимо, отключился. Сколько он продлился, сказать сложно. Судя по температуре в комнате, около часа. Я заснул, когда уже подумывал о том, чтобы снова растопить печку, а проснулся оттого, что холод уже пробрался ко мне под одеяло, куртку и два свитера. Почему я вспомнил про капитана Флюма — мне казалось, что я не засыпал и все так же продолжал ворочаться. И только по тому, что нить моих воспоминаний и размышлений оказалась порванной, я понимал, что хотя и не надолго, но вырубился.
Что еще было сегодня? Уже вчера! Я вернулся затемно. Улицы города, не имеющие иного освещения, кроме диска луны на глубоком звездном небе, были совершенно пусты. Лишь один джип «тойота», в кузов которого набилось человек семь бородачей с автоматами, на полной скорости пролетел мимо. Этих людей можно было понять: в последний раз они ели и пили двенадцать часов назад.
И перед нашим гостевым домом было пусто — а обычно здесь дежурит трое таких же бойцов Дикой дивизии, впрочем, дружелюбных и улыбчивых. В эти минуты город можно было бы взять голыми руками. Я уже почти пересек двор, когда из караульного помещения выскочил один из басмачей с миской в руке. Узнав меня, он приветственно махнул рукой и скрылся. Все это время он не переставал жевать.
Мои два бойца, устроившиеся вокруг весело гудящей печки, тоже вовсю работали челюстями. Перед ними дастархан — скатерть, на которой едят, здесь она называлась тем же словом, что и во всей Средней Азии. На скатерти — большое блюдо с пловом, лепешки, два термоса с зеленым чаем, мед в плошке и вечернее лакомство: плоское блюдо, разделенное на секции, в которых лежали засахаренные орешки, кусочки рахат-лукума, халвы и прочее баловство. Что ни говори, приятно быть гостями Масуда.
Я вегетарианец, и к плову — раз рис уже был полит соусом с кусочками мяса — не притрагиваюсь. На этот случай — как всегда, когда приходится ехать в страну, где баранину подают на первое, на второе и на третье, — я всегда беру с собой собственные припасы. Курага, изюм, большой пакет жареного миндаля, «сникерсы»… Мои запасы из Москвы и Душанбе быстро таяли, и мы сегодня пополнили их у местного торговца.
