Еще одно правило: торговаться надо за самую дорогую, с вашей точки зрения, вещь, но ничем не показывая, что вам действительно хочется ее купить. На мой взгляд, самым ценным был греческий керамический обломок размером с детскую ладонь. На нем барельефом был изображен торс лежащего мужчины с курчавой бородой. Его голову любовно поворачивала к себе рука женщины, целующей мужчину в губы. Александр Македонский прошел через Бактриану в IV веке до нашей эры, и вряд ли в этих местах с тех пор был скульптор, способный создать нечто подобное — мы бы о нем знали. Так что это был поцелуй, которому исполнилось две тысячи четыреста лет.
Но я не спешил. Я разложил перед собой на столике все греческие фигурки: детские головки, ручки и обломки ваз, масляные лампы. Такие можно найти везде, где есть что копать — не важно, занимается этим государство или нет. Нет, лучшим был поцелуй — ему по большому счету место было в музее. Но я сделал вид, что не знаю толком, на чем хочу остановиться, и ткнул в него, как бы колеблясь. На самом деле, я даже забыл про изумруд, так мне хотелось заполучить этот осколок.
— Чанд?
Слово «сколько» фигурировало в моем словарике.
Дальше торг проходил следующим образом. Мальчик встал около меня с калькулятором, чтобы набирать цену, которую называл Аятолла.
— Доллар? — уточнил тот.
— Доллар, доллар!
Мальчик набрал: 200.
— Сколько-сколько? — по-русски выкрикнул я.
Аятолла с достоинством указал мне на калькулятор: назовите свою цену!
Я набрал: 5.
Теперь наступила очередь возмущаться старика: он сдвинул брови. Мальчик сунул калькулятор мне под нос: 180.
Я снова набрал пять.
Мне предложили 150. Я ответил: пять.
Думаете, Аятолла продолжал возмущаться? Вовсе нет: он теперь улыбался вовсю. На возбужденные крики продавцов из задней комнаты пришел такой же бровастый бородатый мужчина лет сорока с бритой круглой головой и жировым валиком на затылке. Мне бы сейчас предложили чаю, но был Рамадан.
Я провел в лавке уже минут двадцать. Слева от меня отдельной кучкой лежали фигурки, которые я собирался купить. Поцелуй был в итоге оценен в восемь долларов, но я еще не заводил разговора об оптовой цене. На языке жестов слово «опт» на самом деле одно из самых простых.
Теперь я мыслями вернулся к тому, зачем пришел. Как на дари будет «изумруд», я знал еще с Москвы. Я потребовал у Эсквайра, чтобы мне перевели это слово, и я мог бы различить его в незнакомой речи. А оказалось, что на всех языках оно звучит примерно одинаково.
Так вот, я сделал вид, что и не знаю даже, чего еще хочу, а тут вдруг вспомнил.
— Замарод, — сказал я.
Семейство антиквара загалдело наперебой. Они все повторяли одно слово, которого я не знал, но, похоже, оно означало «запрещено». Мужчина подтвердил мое предположение, проведя рукой себе по горлу. Я отмахнулся: мало ли что запрещено? Хочу замарод, и все тут!
Старик посовещался с мужчиной, видимо, сыном. Тот вышел. Антиквар показал мне на отобранные вещицы, и мальчик набрал итоговую сумму: 45. Я кивнул: бог с ней, с оптовой ценой! Аятолла выбрал в другой плошке старинную монетку и протянул ее мне:
— Бакшиш!
Я всегда думал, что бакшиш — это взятка. А получалось, подарок. Я покрутил монетку в руке: монетка была медная, не отчищенная, с арабской или иранской вязью. Мальчик сунул мне под нос калькулятор: один доллар. Хорош подарок!
Я бросил монетку обратно в плошку. Но старик выудил ее и положил к моей кучке.
— Бакшиш, — с укоризненным взглядом в сторону внука сказал он.
Я отвесил мальчишке легкий шутливый подзатыльник. Все рассмеялись — теперь мы были друзьями.
Мужчина вернулся. В руке у него был бумажный пакетик — мы в детстве так сворачивали фантики от конфет. Мужчина присел на корточки рядом со мной и развернул бумажку. В ней был с десяток неограненных изумрудов. Самый большой был размером с вишневую косточку.
— Нет, мне такие не нужны, — сказал я по-русски, но все меня поняли. — Мне нужен хотя бы…
Я поискал глазами в поисках подходящего предмета. Меня устроила фаланга большого пальца мальчика.
— Вот такой!
Мальчик что-то радостно залопотал, типа, ишь чего он хочет! Показал на себе весь большой палец, потом сделал кольцо из большого и указательного, наконец сжал руку в кулачок. «Слеза дракона», кстати, должна была быть как раз такого размера.
