Смородин мимолётно улыбнулся небольшому противоречию миров: – по известному ему уставу, строиться положено по левую руку от начальника, но менять порядки на новый лад не было никакого желания. Он взглянул на свою команду и спокойно произнёс:
– Начну с того, что вы мне ничего не должны. Ни мне, ни князю. Возможно, я действительно для вас чужак. Вы не понимаете меня, а что-то непонятно и мне. Прохор считает, что мы должны бросить наследника и выбираться как сможем сами. Признаюсь, порой мне тоже хотелось всыпать Сашке хорошего ремня. Но одно дело дать подзатыльник, а другое – бросить в беде. Если кто-то рассуждает так как Прохор – я его не осуждаю. Возможно, кто-то рассчитывал на лёгкую прогулку под облаками и польстился на будущие награды? Бывает, переоценил себя, не рассчитал собственные силы – не виню. Спуститесь в Дубровку, найдёте лодку, переберётесь на тот берег и пробирайтесь на юг к войскам владыки. Но сделайте это сейчас. Потому что, если кто останется, я буду требовать беспрекословного подчинения! Если даже наш дирижабль уничтожен, никто не отменял наше задание – доставить князя Александра к российским кораблям. А кто этого не понял, предупреждаю сразу – уходите сейчас. Потом любое недовольное мычание, неподчинение расценю как предательство и накажу по закону военного времени. Ну так что? Никто не передумал идти со мной?
– Как хорошо сказал! – восхищённо произнёс Стефан. – Лучших слов я не слышал, даже когда святой отче Тит из нашего прихода ходил по дворам и взывал о пожертвовании церкви. Я тогда рыдал от его речей и, не задумываясь, отнёс единственную курицу в амбар его святости.
Стефан подошел к крошечному строю, состоящему всего из трёх человек, и, ткнув пальцем в грудь самого высокого и потому стоявшего первым Васила, спросил:
– Что скажешь? Флагман Михай дал тебе выбор, хотя мог этого и не делать.
– Я присягал! – твёрдо ответил Васил.
– А ты? – Стефан сделал шаг вдоль строя и остановился напротив Лариона. – Небось тоже присягал?
– Кому я только не присягал. И владыке Сигизмунду, и командэру Юлиусу! И даже боцман Томас требовал от нас верности на свитке Святого Иезуса. Но флагману Михаю я буду служить без всяких клятв, потому что верю ему.
– Молодец, – кивнул Стефан. – Ну а ты, Прохор?
– Пошли… – скосив взгляд в сторону, нехотя ответил Прохор. – Пока ты тут распинаешься, венгры уведут князя за перевал.
Но Стефана такой ответ не устроил.
– Нет, ты ответь! Ты с нами или сам по себе? – не унимался он, схватив Прохора за ворот робы. – И не Стефан, а боцман Стефан!
– Отцепись от него! – вступился Миша. – Он прав. Время уходит. Прохор, у тебя глаз поострее, иди по следу, а мы за тобой.
И не дав боцману ответить, Смородин быстрым шагом двинулся вдоль оставшейся на снегу тёмной цепочки. Она тянулась прямиком к перевалу, затем снежный наст сменился обнажившимися на ветру камнями, и следы исчезли. Заметив у ног тёмный цилиндр, Миша наклонился и поднял алый кивер Александра.
– Уже припорошило, – отряхнул он намокшие от снега перья. – Так нам их не догнать.
– Венгры у себя дома, а мы как впотьмах, – заметил Прохор.
– Куда теперь? – спросил, запыхавшись, Стефан.
– Туда, – Прохор указал вниз, на едва заметную тропу.
Они взобрались на вершину пологого хребта, и теперь внизу открылась панорама по другую сторону горы. Короткая полоса снега вновь сменялась поясом исчезающего в темноте леса.
– Смотрите, там огонь! – указал на едва заметную светлую точку Ларион.
– Это факел, – уверенно ответил Прохор.
– Не похож, – засомневался Миша. – Может, фонарь или костёр?
– Факел! – упрямо повторил Прохор.
– Да с чего ты взял? – Теперь сомнения Смородина поддержал Стефан.
– Потому что знаю.
– Знаешь? – подозрительно покосился на него боцман. – Откуда знаешь?
– Знаю и всё! Пошли вниз.
– Подожди! – остановил Прохора за локоть Миша. – Если есть чего сказать, то говори! А я вижу, что тебе есть что нам сказать. Мы одна команда, и в персональные тайны не играем.
– Ничего я говорить не буду. Не у инквизитора на дыбе.
– Ты меня не понял? – ещё крепче сжал его руку Смородин.
Прохор отвернулся и нехотя ответил:
