Положение и в самом деле быстро осложнялось, становилось угрожающим. Германцы продвигались к Ревелю, Нарве и Пскову. Из разведсводок, которые Галлер читал в штабе дивизии, явствовало, что противник стягивает флот в Данциг, Либаву и Виндаву. Поскольку к Ревелю кайзеровские войска подходили по суше, эхо могло означать подготовку к высадке десанта в Финляндии, как только позволит ледовая обстановка. Что же будет с флотом?
Начиная с 20 февраля Гельсингфорс принимал переходящие из Ревеля корабли. 25-го Ревель оставил последний отряд — пять крейсеров 1-й бригады. В город вошли немцы. Через двое суток крейсера, заградители и подводные лодки, ведомые ледоколами «Тармо» и «Ермак», вошли на Свеаборгский рейд. На борту флагманского крейсера был капитан 1 ранга Б. Б. Жерве, начальник Береговой обороны Финского залива, возглавлявший эвакуацию сил и средств флота. Будущий начальник советской Военно-морской академии честно выполнил свой долг.
Накануне противник занял Псков, отряд балтийцев под командованием Дыбенко сдерживал его части на подступах к Нарве.
В то время можно было лишь догадываться о планах Германии. В послевоенных воспоминаниях генерал Гофман писал: «…я стал на ту точку зрения, что правильнее было бы… отказаться от мира, пойти походом на Москву…»[82] Германский посол Гельферих, сменивший Мирбаха, убитого в Москве эсером Блюмкиным, дополняет Гофмана: «…перед нами появился новый опасный враг: большевизм. В Финляндии и на Украине мы находились с ним в открытой борьбе»[83].
Обстановка в Гельсингфорсе и на кораблях была тревожной. Что предпримет далее противник? Разведсводки сообщали о выходе из Данцига в Северную Балтику отряда контр-адмирала. Майера. В его составе были три линкора, крейсера… На транспортах, входивших в отряд, как стало вскоре известно, находилась балтийская дивизия генерала фон дер Гольца. Предположения делали разные, но все сходились на том, что следует ожидать высадки в Финляндии. Так думали командиры кораблей Минной дивизии, с которыми встречался Галлер, так думали те, кто стоял во главе Балтийского флота. Под руководством Военного отдела Центробалта началась работа по выполнению директивы Народного комиссариата по морским делам (НКМД) № 292 от 17 февраля о спасении Балтийского флота от захвата германцами, переданной по указанию В. И. Ленина[84]. Кораблям флота предстоял путь из Гельсингфорса на восток, к Кронштадту — иного выхода не было. А ведь стояла зима. Никогда еще в это время корабли флота не ходили на восток сквозь льды Финского залива.
Февраль — начало марта полны событиями. В последних числах февраля немцы занимают Оландские острова. Но важнейшим, определяющим все происходящее было подписание 3 марта 1918 года мирного договора в Брест-Литовске. С какой болью читал Галлер его статьи… От России отторгалось практически все побережье Балтийского моря, за исключением малой части на востоке Финского залива — между Сестрорецком и Нарвой. Морские границы — как при Иване Грозном… Под «покровительство» Германии переходили острова Моонзундского архипелага. А статья VI договора гласила: «Эстляндия и Лифляндия также незамедлительно очищаются от русских войск и русской Красной гвардии»[85]. Что ж, Ревель уже оставлен нами, но вот дальше… Дальше шло непосредственно влиявшее на положение Балтийского флота: «Финляндия и Аландские острова также будут немедленно очищены от русских войск и русской Красной гвардии, а финские порты — от русского флота и русских военно-морских сил. Пока лед делает невозможным перевод военных судов в русские порты, на них должны быть оставлены лишь незначительные команды».
Галлер знал, что в переговорах в Брест-Литовске участвовал в качестве эксперта В. М. Альтфатер. Неужели Василий Михайлович не мог объяснить главе советской делегации, что договор ставит Балтийский флот под угрозу гибели? Или ничего нельзя было сделать? Ведь русские войска в 15 марта покинут Финляндию. Войска финляндской Социалистической Рабочей Республики, заключившей 1 марта 1918 года о Советской Россией договор «об укреплении дружбы и братства», отступают под натиском армии Маннергейма. В руках красных финнов остается лишь Южная Финляндия. Что если в Гельсингфорс войдут войска Маннергейма, достигшие чуть ли не ста тысяч? Или немцы… Наверняка они попытаются захватить вмерзшие в лед корабли. Тем более что численность их команд не превышает в среднем и трети штатной.
