С создателем первых в мире катеров на воздушной подушке Владимиром Израильевичем Левковым командующий КБФ Галлер познакомился в 1934 году. Будучи в Москве, вместе с коморси В. М. Орловым побывал на испытаниях двухместного катера «Л-2» на Переяславском озере. Оба флагмана тогда решили, что катера на воздушной подушке ожидает большое будущее. Затем катера В. И. Левкова испытывались в Копорской губе под руководством заместителя коморси П. И. Смирнова и Б. В. Никитина, комбрига торпедных катеров. Испытания продолжались в 1937 и 1938 годах, катера оказались замечательными: развивали скорость до 130 километров в час, выходили с моря на пологий берег и двигались над сушей. Но подводили моторы — перегревались[232]. Доработка моторов, устранение других замечаний по катерам приостановились после ареста В. И. Левкова и его сотрудников как «врагов народа». Потом Левкова освободили, он продолжил свою работу. И Галлер записал в тетрадь: «Узнать, что с катерами Левкова».
Конечно, этим не ограничивался перечень дел, намеченный замнаркома Галлером вскоре после 15 ноября. Были в его планах и многие другие вопросы — по тем управлениям, о которых уже шла речь: по артиллерийскому, минно-торпедному, химическому, гидрографическому. Всего не перечислить…
По архивным документам видно, что Лев Михайлович энергично занялся делами. Уже было сказано, что в ноябре он докладывал на Главном военном совете (ГВС) НК ВМФ о кораблестроении. Тогда же заслушали сообщение о мерах по ускорению строительства торпедных катеров и обесшумливанию подводных лодок. На ГВС в декабре Галлер доложил о принятии на вооружение теплопеленгатора «Уран» и об установке головного образца на черноморском крейсере «Красный Кавказ»; в январе наступившего 1941 года — о строительстве катеров конструктора В. И. Левкова (до августа предстояло принять три боевых катера типа «Л-5», в июле три тренировочных типа «Л-9»; «Л-5» испытать, решить вопрос о передаче заводу в серию); об установке до 1 мая на линкоре «Парижская коммуна» 37-миллиметровых зенитных автоматов. В феврале он выступает после заслушивания на ГВС доклада начальника Артиллерийского научно-исследовательского института И. И. Грена. Галлер предложил ускорить разработку новых образцов орудий и снарядов…[233] И так изо дня в день, из месяца в месяц. Перечень докладов, которые делал он на военных советах, подписанных им приказов о принятии на вооружение новых орудий и мин, торпед и снарядов, новых приборов можно продолжить. А ведь за всем этим стояла громадная работа — замнаркома держал руку на пульсе всех подчиненных ему управлений. Для этого нужна была энциклопедичность знаний в военно-морской технике и оружии, та самая, которой восхищался генерал М. М. Лобанов, и всестороннее знание флота, которое дается годами жертвенного служения делу. Всем этим обладал Лев Михайлович Галлер. И невольно задумываешься: кто бы мог еще работать на этом посту с такой же отдачей, такой же эффективностью?
Галлер спешил выполнить все намеченное, запланированное. Не изменяя своей педантичности и вежливости, усиливал требовательность, немедленно принимал меры, если видел, что промышленность или его управления срывают установленные сроки. Спешил, потому что все более убеждался в близости войны с Германией. Приближение войны понимал, конечно, и Н. Г. Кузнецов. Пусть немцы раздают авансы, обещают золотые горы — продали недостроенный тяжелый крейсер «Лютцов» с обязательством ввести в строй на ленинградском заводе, для изучения опыта военного кораблестроения приняли на свои заводы на несколько месяцев группу инженеров во главе с наркомом судостроительной промышленности И. Ф. Тевосяном и начальником Управления кораблестроения ВМФ Н. В. Исаченковым, который должен был провести с немцами переговоры и заказать башни главного калибра артиллерии тяжелых крейсеров типа «Кронштадт». В пору, когда многие не осмеливались четко нацелить Вооруженные Силы на отпор гитлеровским агрессорам, нарком ВМФ адмирал Н. Г. Кузнецов неустанно напоминал о повышении боевой готовности, выдвинул лозунг борьбы «за первый залп». 10 декабря 1940 года, выступая на расширенном заседании Главного военного совета НК ВМФ в присутствии всех командующих флотами и флотилиями, командного состава ГМШ и управлений ВМФ, он говорил: «…наиболее вероятным противником является ближайший, соседний. Этим следует руководствоваться»
