Вблизи она больше походила на Юнону — если вообще можно говорить о разной степени схожести с двумя столь похожими друг на друга сестрами. У нее были волнистые темно-каштановые волосы, озорные карие глаза и черные брови моей матери; зато фигура, овал лица, улыбка… Ее улыбка! Она не была такой сногсшибательной, как у Юноны, но разила меня в самое сердце, заставляя его болезненно ныть. Это была улыбка Дианы…
— Здравствуй, Артур, — сказала мне знакомая незнакомка. — Я Пенелопа.
Постепенно на смену разочарованию мной овладело любопытство. Девушка, назвавшаяся Пенелопой, была очень молода; и хотя судить об истинном возрасте Властелинов по их внешности дело неблагодарное, в данном случае я был стопроцентно уверен, что ей никак не больше двадцати пяти лет. А значит…
— Ты моя новая сестричка? — спросил я. — Кузина, племянница?
— Вроде того, — ответила Пенелопа. Только теперь я заметил, что она сильно взволнована и даже не пытается скрыть это. — Кроме всего прочего, я твоя двоюродная сестра.
— Кроме всего прочего? — озадаченно произнес я. — Как это понимать?
— Моя мама — твоя тетка Диана, а стало быть, мы кузены, — объяснила Пенелопа. — Но это еще не все. Далеко не все… — Тут она многозначительно умолкла.
Я замер, как громом пораженный. Впрочем, нельзя сказать, что до последнего момента я ничего не подозревал. Смутная догадка промелькнула где-то на задворках моего сознания, едва лишь я понял, что передо мной не Диана. Однако я подавил эту мысль в самом зародыше, поскольку допустил ошибку при оценке возраста Пенелопы. Вернее, я не учел фактор относительности времени. То, что биологически ей было не более двадцати пяти, еще ничего не значило. С равным успехом она могла родиться как десять, так и сто лет назад по отсчету Основного Потока, а большую часть своей жизни провести в мирах с очень быстрым или же напротив — с очень медленным течением времени.
Но одно дело смутно подозревать, совсем другое — услышать подтверждение своей догадки. Со мной случилось что-то вроде паралича, умственного и физического. Я не мог выдавить из себя ни слова и лишь глупо таращился на Пенелопу, когда она вновь заговорила:
— С тех пор как мне стало известно о твоем возвращении, я все думала, что сказать тебе, когда мы встретимся, а ты еще не будешь знать, что я твоя дочь. — Она смущенно моргнула. — По-моему, получилось не очень умно.
— Т-так т-ты м-моя д-доч-чь? — ошеломленно пробормотал я, в первый и, надеюсь, последний раз в жизни начав заикаться.
Пенелопа утвердительно кивнула.
— Твоя и Дианы. Я родилась ровно через девять месяцев после твоего исчезновения. — Она помолчала немного, затем добавила: — Я думаю, мама с самого начала боялась, что ты не вернешься, и… В общем, ты понимаешь.
— О боже! — сказал я.
Пенелопа взяла мою руку, нежно сжала ее и заглянула мне в глаза точно так, как это делала Диана.
— У тебя шок, Артур. Проходи же в дом.
Я признал, что это хорошая идея, и мы вместе вошли внутрь.
Очевидно, по всему дому работали бесшумные кондиционеры; было сухо и прохладно, воздух был напоен свежим цветочным ароматом. Пенелопа провела меня в просторный холл на первом этаже и усадила в мягкое удобное кресло. Поскольку к этому времени солнце уже скрылось за грозовыми тучами, она включила лампы дневного освещения. Мимоходом я определил, что большинство систем жизнеобеспечения дома работали от переменного электрического тока, генератор которого находился где-то в подвале и был подключен к ближайшей Формирующей. Это было вполне в духе Сумеречных, исповедующих разумное сочетание магии и достижений технологической цивилизации в гармоническом единстве с природой. Такая позиция нравилась мне больше, чем практика Царства Света, где колдовство использовалось на каждом шагу и вместе с тем его применение было строго регламентировано, что создавало массу лишних и никому не нужных (кроме чиновников из королевского департамента бытовой магии) неудобств.
— Ты голоден? — спросила Пенелопа.
Я отрицательно покачал головой и коротко ответил:
— Нет.
— Что-нибудь выпить?
— Нет, спасибо.
— Тогда, может, сигарету?
