– Мотоцикл – и… – робко начала Вася.
– И маньяк, – просто и веско сказал Кузьмин, отдавая свечу. – До меня только сейчас дошло – если вернулся тот самый упырь, ему должно быть уже крепко за шестьдесят. И тогда он действительно ищет смерти. Гайка на мосту – не вызов. В некотором роде это крик о помощи. Такой же крик о помощи, как девчоночья гаечка на розовой ленточке… Или он возомнил себя всемогущим? Хм, тоже вариант… Но тогда получится самоубийство бога, чисто по Борхесу.
– Ничего не понимаю, – честно сказала Вася.
– Ты в хорошей компании, – Кузьмин мягко улыбнулся. – Никто не понимает. Не может быть такого, чтобы по городу ездил мотоцикл, в который вселилась душа погибшей собаки, и охотился на своего убийцу. Но если поверить… Тогда твоя Марина в серьёзной опасности. Не стал бы он без особой причины так её пасти.
У Васи отвисла челюсть.
– Думаешь, он просто женщин спасает? Ну спасает, безусловно. Но вообще этот «пёс» делает то, чем занимался вместе с хозяином, когда был настоящим рыжим псом. То, чему его научили. Маньяка на вас ловит, как на живца. Да, попутно он выручает девчонок, попавших в беду, гоняет от них всякую шелупонь, которая напугается на всю жизнь и бросит хулиганить – тоже, согласись, неплохо. Но когда мотоцикл встретит свою цель, то задавит её насмерть и исчезнет навсегда. Если он до сих пор возвращается и никого не убил – значит, ему не попался тот самый человек.
Вася молчала, переваривая услышанное. Кузьмин говорил о невероятном абсолютно буднично и просто.
Словно знал, что говорит чистую правду.
– Вот такая она на самом деле, легенда о мотоцикле. Как говорит наш главный: «Это Ижевск!» Он уверен, что это всё объясняет. Я когда молодой был, не понимал, а вырос – понял: действительно объясняет. Ижевск очень настоящий во всех своих проявлениях. В него веришь. А если веришь – не пропадёшь. Обожаю этот город.
Подумал и добавил:
– А маньяка нам тут совсем не надо.
Сунул руку за пазуху и достал предмет, который Васю добил окончательно.
– Кстати, вот тебе от главного. Бери, бери, пригодится.
На его ладони лежала свеча зажигания. Не такая, как у Васи. Похожая, но другая. Неуловимо красивая.
– Итальянская, «Маньети Марелли», – сказал Кузьмин. – Настоящая свеча от «Иж Планеты Спорт» семьдесят четвертого года. Главный попросил, если увидишь мотоцикл – отдай ему.
– В смысле? – только и вымолвила Вася.
– Под сиденье положи. У него сиденье откидывается, там ниша для всякой мелочовки. Это его свеча.
Тут-то Васе и стало по-настоящему страшно.
* * *
Своих настоящих серийных убийц в городе никогда не водилось, попадались одни залётные, успевшие до того набедокурить в других местах. В теории, Ижевск – мечта маньяка, тут всюду парки и лесополосы, где можно зверствовать годами, оставаясь незамеченным. На практике всё намного сложнее: испокон века территории поделены и контролируются местными, которым отморозок «на районе» даром не нужен, и вообще, не любят они сумасшедших. Углубившись в перелесок, надеясь застать там беззащитную пенсионерку, собирающую грибочки, ты и не заметишь, как за тобой увязались крепкие ребята с очень заинтересованными лицами. Маньяки на подходе к жертве пугливы и осторожны, им в Ижевске трудно жить.
Это Вася не сама придумала, ей Марина сказала.
– Ты поэтому ночью прёшься через Берёзовую рощу? – спросила Вася. – Потому что маньякам у нас трудно? Хочешь облегчить им жизнь?
– Потому что два километра по прямой, и я дома, – объяснила Марина. – А Берёзовая роща – культурное место, я иду и наслаждаюсь тишиной. И чихала я на твоих маньяков, у меня разряд по кикбоксингу. Просто надо меньше пить. Но я не могу, у меня нервы.
– У тебя идиот, который их треплет, эти нервы.
– Вот уж не твоя печаль.
Вася нашла и показала ей на смартфоне фотографию старого «пса».
– Чудесный «ижик», – сказала Марина. – Я ведь его сразу узнала, у папашки моего такой был. Ласковый. Ты его гладишь, а он урчит. Кстати…
Она полезла в шкаф, долго там копалась в старых фото, нашла одно, долго на него смотрела и разочарованно сунула обратно.
– Не такой. Совсем память никуда.
