– Ну так что за реплика была про моих баб? – спрашиваю.
И тут она краснеет. Ну совсем живая. Теперь лишь бы Борисыч, сволочь, меня не разочаровал. Убить не убью, естественно, но если он постарается, то и Дану разочаровать сможет. И тогда встанет трудный вопрос: а не кокнуть ли его действительно?
– Потому что ты бабник, Алекс, – говорит она, честно глядя мне в глаза.
Второй раз за столь короткий промежуток времени совершенно меня ошарашить может, наверное, только такая женщина – командир звездолёта, контрабандист и разведчик.
– Ты очень любишь женщин. Но ещё больше ты любишь саму любовь.
– Ну какой же это бабник?! – возмущаюсь я от всей души.
– Самый настоящий, – заверяет она.
Появляется Борисыч – потный, взъерошенный, одновременно готовый кусаться и вилять хвостом. А мы сидим с Даной и глупо хихикаем.
– Пищим? – спрашивает он сумрачно.
– Не пищим. Выбросил.
– Ну и хорошо, – он садится в кресло. – А выпить есть на борту?
– Какая выпивка на борту?
– А у тебя, парень?
Ишь ты, как в старые добрые времена позвал.
– У меня есть одиннадцать патронов, – говорю. – Могу намешать тебе пороху в газировку. Вставит – мало не покажется.
– Хватит и одного, – бурчит Борисыч. – В лоб. Тоже мало не покажется.
– Ты не казнись, полковник. Ты кайся во грехах своих.
– А ты? – заявляет он агрессивно.
– Что – я?
– Что ты говорил про ту девчонку?
– Да я пошутил!
– Чем докажешь?
– Ну, старик, ты меня довёл. Вот это было совсем лишнее. Давай тогда по-взрослому разговаривать. Тебе что-нибудь говорит такой код: виктория шесть ноль пять?
Борисыч хлопает глазами и задирает брови. А потом суёт мне лапу.
– С возвращением, майор.
– Извини, не пожму руку предателю, даже если он мой старый друг.
Старый друг на всякий случай пропускает это заявление мимо ушей.
– Это как всё понимать? – спрашивает Дана осторожно.
– Это код отмены. Изгнание Алекса было подстроено, – объясняет Борисыч. – Никто его не увольнял из корпорации. Кстати, было много шуму, но все поняли, что это только дымовая завеса. Какой они придумали настоящий повод? Для узкого круга?
– Я спал с женой первого вице-президента. Меня попросили больше этого не делать, а я не внял. У нас, понимаешь, с ней серьёзно.
Дана прыскает в кулак. Мол, а я что говорила.
– Не верь, Даночка, это именно повод. И твой покорный слуга видел эту даму один раз издали. Вовсе не я, а первый вице напрашивался на увольнение, вот его и решили примерно наказать. Проверить на лояльность родной корпорации. У них там наверху очень жестокие игры.
– И он согласился?
– Как миленький.
– Вот скотина… Но ты-то каков актёр! Я была уверена, что везу бедного-несчастного беглеца…
– Но я был действительно бедный и несчастный… Ладно, полковник, говори, чем тебя прижали наши конкуренты. Тебя не так-то легко прижать. Я всё понимаю и поэтому внимательно слушаю. Хотя был огромный соблазн натравить на тебя бедного мальчика.
Борисыч упирается взглядом в столешницу и сухо цедит:
– У них мои дети.
Дана сжимается в комок.
Ну, одной проблемой меньше. Теперь даже если ты признаешься в поедании еврейских младенцев на завтрак, она тебя простит.
– Их успели эвакуировать на ту сторону. Ты же знаешь, там ничего не осталось от дома, всё в кашу, я был уверен, что они погибли вместе с матерью…
– Я знаю. Им сейчас… Мальчику девять, а девочке тринадцать? Да они тебя не вспомнят.
Он поднимает глаза и смотрит так, что я верю каждому слову.
– Вспомнили! – шёпотом кричит он. – Я их видел. Вспомнили! Я обещал, что мы будем вместе, они ждут, они хотят ко мне…
– Уверен, что их тебе вернут?
– Уже вернули. Я ведь тоже не совсем дурак. Они на марсианском рейсе, гражданский лайнер, никакой охраны, нам просто надо подойти и забрать их, в запасе ещё неделя.
– Ну да, а капитану теперь скажут – не тормози ни под каким видом. Ты же провалил задание, мы выкинули отражатель.
– Вот не беспокойся, – вступает Дана. – Возьмём на абордаж и ограбим. Не впервой, поверь специалисту. Пистолеты только мне отдай.
– Армейские?
– Да не стану я стрелять. Что я, сумасшедшая. Но капитану лайнера это знать не обязательно. Добрее будет, когда увидит.
– Чёрт с вами, – говорю. – Вам, наверное, виднее. И куда потом?
