Я, кажется, единственный, кто выносит этого типа спокойно и не попадает в его разрушительную волну. Мы, что называется, друзья по песочнице. У маленького Бобика были проблемы с дикцией, и я его невнятную речь переводил остальным детишкам. Уже тогда был трактористом, сам того не подозревая, – тем, у кого нюх на особенных людей и кто умеет с ними ладить.
– Вовик, мы же друзья!
– У меня тут десять человек. Я не могу их бросить, извини.
– Понимаю. Ты молодец. Ты добрый. Ты всегда меня выручал… Как же мне хреново…
Мне Бобика искренне жаль – он умеет и любит убиваться горем и вот-вот начнёт это делать в полную силу. Но я действительно не могу всё бросить и кинуться его утешать. Тем более, он просто меня напоит до положения риз, вот и всё утешение. Нет уж, пускай страдает в одиночестве. Главное, потолок у него не рухнет, раз не рухнул до сего дня, а всё остальное поправимо. Соседей он и так уже довёл до состояния, когда им сам чёрт не брат. Они сами черти конкретные. Их многоэтажку можно брать и в полном составе десантировать в горячие точки планеты, чтобы там стало очень и очень холодно.
Ураган нынче будет, форменный ураган с мордобоем, это к гадалке не ходи.
– Я тебе вечером позвоню.
– Врёшь ведь, зараза.
– Я тебе вечером позвоню! Всё, пока.
Отдуваюсь, гляжу на Ваню. Хочу послать его по этажам, но не могу, какая-то мысль неясная свербит в голове – нечто, связанное с Бобиком.
Что-то важное я поймал, важное по работе – и упустил.
Ладно, если это действительно важно – само всплывет.
– Скоро будем обедать, а пока ты пройдись по слотам, улыбнись бригаде. Пусть знают, что мы рядом. Спроси, не нужно ли чего. У дверей сейчас Тарасов стоит, ему особое внимание, у него слот трудный. Заодно купишь там в цветочном большую тёмно-красную розу и отнесёшь Кате Мироновой. Ей пора взять цветок в руки. Это тоже в файле не записано.
– А она от цветка – что?… Активизируется?
– Ей просто будет приятно.
Помощник мой напряжённо обдумывает услышанное, аж мозги скрипят. Привыкай, молодой человек, тракторист думает о своих тракторах, даже когда спит.
– А что сказать? Что это от вас?
– Ну не от тебя же, ты ведь сам не догадался. Ваня, послушай, ну естественно, она активизируется. Потому что будет лучше себя чувствовать. Но цветок – не для этого. Цветок именно для того, чтобы Катя лучше себя чувствовала. Понимаешь разницу?
– Э-э…
– Мы зовём их тракторами, но они живые люди. Если тракторист на секунду забудет об этом, он уже никакой не тракторист, а очень посредственный менеджер, который быстро развалит бригаду. Поймал себя на том, что сотрудники не волнуют тебя как люди, а тебе важна только выработка, – сразу уходи с поля в офис. Потому что бригада почувствует это мгновенно и упадёт духом. Работа в поле – только для трактористов, друг мой.
Ваня кивает и уходит. Будем надеяться, что понял. Он быстро схватывает, просто ещё не привык к нашей специфике. Ну и как заходит разговор про Катю, Ване становится трудновато соображать.
Звонок в правом ухе – служебный.
– Владимир Сергеевич?
– Какие новости, Миша?
– По бригаде все в порядке. У нас в целом… Проблема.
Миша в штате бригады обозначен как «консультант по внешним связям», попросту говоря – отвечает за охрану. У него в «Мономахе» схвачено всё, он знает в лицо каждую неприметную бабульку, которая на самом деле соглядатай и «пасёт» воришек. Естественно, на короткой ноге с начальником службы безопасности. Со мной тот за руку здоровается, а с Мишей-то они говорят на одном языке. Миша в некотором смысле тоже тракторист, просто узконаправленный – влезет без мыла прямо в душу любой силовой структуре.
– Сливают нас, Владимир Сергеевич.
– Это начальник местной СБ сказал? – спрашиваю, а сам к ощущениям своим прислушиваюсь. Вроде бы не грустно мне и не больно. Ждал я чего-то подобного.
– Так точно. Контракт продлён не будет. И самое интересное – знаете, кто заступает вместо нас?
– Дай угадаю.
– Не угадаете.
– Они перекупили Яценко, – говорю я так спокойно, будто меня это совсем не волнует.
А действительно – волнует? Не особенно. Мне интересно, куда агентство поставит бригаду. Не возьмут же нас в «Золотой век». Там слишком хорошо запомнили, как мои сотрудники лупят охрану по головам дорогими бутылками.
