– А я и не думаю, – сказал командующий. – Я прикидываю, что будет со льдиной, когда мы туда дедушку высадим. Просто разломится пополам или – вдребезги.
– А может, не надо? – робко спросил разведчик.
– Я уже не в том возрасте, чтобы покончить с собой от стыда и позора… – протянул командующий, глядя в потолок. – Но к чему сама эта мысль? Зачем она преследует меня? Чего добивается этот настойчивый внутренний голос?
– А давайте вам сейчас внутренний голос скажет: товарищ адмирал, выпейте!
Командующий посмотрел на часы. Время было обеденное.
– А дедушка – выпил? – спросил он деловито.
– Естественно! От простуды. Потом за успешное погружение. И чтобы количество погружений равнялось количеству всплытий. Дедушка – как огурчик. Железное поколение, нам бы столько здоровья.
– Ну тогда мы с ним за обедом тяпнем. А то действительно внутренний голос… Ты медведя нашёл?
– Так вы же сказали, дедушка не хочет медведей.
– Я хочу! – адмирал хлопнул ладонью по столу. – И ты хочешь. Нам теперь без медведя никак. Либо мы наглядно покажем дедушке, что у нас не курорт, что тут оглянуться не успеешь, и тебе кирдык, либо я просто не знаю…
– Уже едва не кирдыкнулись, – буркнул разведчик. – Чудом пронесло.
– А с опасным хищником – получилось бы! – заявил командующий.
Разведчик поглядел на него подозрительно и поспешил удалиться.
Выяснять, не видал ли кто на льду опасного хищника. Пока адмирал не съехал с катушек окончательно.
* * *
Молодой, скорее всего двухлетка, белый медведь ошивался на «ЛРС-28» почти неделю. Сначала на него кричали и махали руками, потом стреляли ракетами в воздух, потом начали палить в зверя прицельно. Ему эта игра очень понравилась, он гонял шипящие ракеты по снегу и просил ещё.
– Вали отсюда, падла! – орал начальник станции. – Не положено тебе!
Медведь валить и не думал. Он был юн, жизнерадостен и любопытен. Он чуял, что в домиках станции есть еда. И вообще, тут весело.
– У тебя нет допуска! Здесь всё секретное! Исчезни, умка ты хренов!
Ну сейчас, исчезнет он. Ему здесь интересно.
– Чтоб тебе родить ежа мехом наружу! – рявкнул в сердцах начальник.
Как ни странно, даже такое могучее заклинание не подействовало.
Белый медведь на льдине, где работают люди, – это в перспективе ЧП с тяжёлыми последствиями. Зверь со временем осмелеет и решит попробовать человека на вкус. Застрелить медведя, пока не напал, ты не имеешь права. Тебе положено его отгонять ракетами и шумовыми эффектами. А если не отгоняется, значит, ты плохо стрелял и шумел. И будешь дополнительно виноват, когда зверь кого скушает. Грохнуть бы его превентивно, но об этом проболтаются – и с тебя шкуру спустят.
– Если не можешь ликвидировать медведя, надо его возглавить! – принял решение начальник.
И приказал устроить в безопасном отдалении точку прикорма. Метров за пятьдесят от крайнего домика станции был невысокий торос, где впервые мишку заметили – он оттуда наблюдал. К торосу начал ходить кок с ведром объедков, его прикрывал дежурный матрос с автоматом. Мишка, прозванный по русской привычке Михаилом Ивановичем, осознал диспозицию за пару дней и на торосе уверенно прописался. Изредка, не чаще раза в сутки, он всё-таки подходил к домикам – чисто со скуки, поглядеть, как люди скачут и орут, ну и просто чтоб им служба мёдом не казалась, – но в основном валялся на возвышении и сыто щурился. Готовить нарочно стали с запасом, Михаилу Ивановичу хватало. Он, в общем, уже не мешал, но дежурный матрос не спускал с него глаз. Североморцы проходят инструктаж, который отбивает у них доверие к белым медведям. Эта тварь хороша только на картинках.
Дедушку-сапёра насчёт Михаила Ивановича предупреждать не стали. Пускай будет сюрприз.
Начальник станции, узнав, что к нему летит инспектор в звании маршала, заорал по радио открытым текстом: «Да вы с ума сошли, у меня тут медведь!!!»
«А ты не нервничай, – сказали ему. – И не задавай нам вопросов. Мы все делаем как надо. Медведь – это отлично. Не забудь предъявить его товарищу инспектору. Понял? И не дрейфь, инспектор классный дедушка. Он сапёр».
Начальник впал в раздумье. Всё, что пришло в голову, – наверное, маршал очень любит животных. Сапёр, говорите? Ну тогда хищник весом в три центнера ему точно понравится.
