Я повернулся и посмотрел на Вайду. После этих слов она не отрывала глаз от дороги, мы с ревом неслись по автостраде прочь из Сан-Франциско, мимо Потреро-Хилл, к самолету, который в 8:15 должен был поднять нас над Калифорнией и в 9:45 опустить на землю в Сан-Диего.
— Давай, когда вернемся, поедем и поживем некоторое время в пещерах, — сказала Вайда. — Скоро весна. Там должно быть красиво.
— Грунтовые воды, — сказал я.
— Что? — переспросила Вайда. — Я не расслышала. Я смотрела, что будет делать вон тот "шевроле" впереди. Что ты сказал, милый?
— Ничего, — ответил я.
— Как бы то ни было, — сказала она. — Нужно вытащить тебя из библиотеки. Может, самое лучшее — просто бросить все это, забыть о пещерах и начать заново на новом месте. Поехать в Нью-Йорк или поселиться в Милл-Вэлли, или снять квартиру на Бернал-Хайтс, или я восстановлюсь в университете Калифорнии и получу степень, и найдем себе место в Беркли. Там славно. Ты будешь героем.
Казалось, Вайду гораздо больше волнует, как вытащить меня из библиотеки, чем аборт.
— Библиотека — это моя жизнь, — сказал я. — Не знаю, что бы я без нее делал.
— Мы сварганим тебе новую жизнь, — сказала Вайда.
Я посмотрел вдоль автотрассы туда, где нас поджидал международный аэропорт Сан-Франциско: раннее утро средневековья, замок скорости в недрах космоса.
Международный аэропорт Сан-Франциско
Вайда оставила фургон неподалеку от статуи Мира Бенни Буфано>[12] — та ждала нас, гигантской пулей возвышаясь над машинами. В море металла статуя выглядела покойно. Стальная штука с тонкой мозаикой и мраморными людьми сверху. Люди пытались нам что-то сказать. К сожалению, у нас не было времени слушать.
— Ну, вот мы и приехали, — сказала Вайда.
— Ага.
Я вытащил сумку, и мы оставили фургон на стоянке в такую рань, рассчитывая, что если все пойдет по плану, то вечером мы его заберем. Рядом с другими машинами фургон выглядел одиноким бизоном.
Мы прошли к терминалу. Из самолетов входили и выходили сотни людей. Воздух был увешан сетями дорожного возбуждения, люди путались в них, и мы тоже попались в улов.
Терминал международного аэропорта Сан-Франциско невероятно огромен, похож на эскалатор, на мрамор, вылитый робот, он хочет сделать для нас то, к чему мы, кажется, пока не очень готовы. К тому же он сильно напоминает "Плэйбой".
Мы подошли — это оказалось очень большим расстоянием — и забрали билеты у стойки "Тихоокеанских Юго-западных Авиалиний". Молодые красивые мужчина и женщина за стойкой свое дело знали. Девушка хорошо смотрелась бы и без одежды. Вайда ей не понравилась. На груди у той пары были приколоты полукрылышки — словно ястребы после ампутации. Я положил билеты в карман.
Мне захотелось в туалет.
— Подожди меня здесь, милая, — сказал я.
Туалет оказался настолько элегантен, что мне стало не по себе: чтобы отлить, следовало надеть смокинг.
Пока меня не было, к Вайде клеилось трое мужчин. Один хотел на ней жениться.
До вылета в Сан-Диего оставалось минут сорок, поэтому мы пошли выпить кофе. Странно снова оказаться среди людей. Я забыл, как это трудно, когда их много.
Все, разумеется, глазели на Вайду. Я никогда раньше не видел, чтобы девушка привлекала столько внимания. Все было точно так, как она и говорила — и даже хуже.
Молодой симпатяга в желтой тужурке, точно чертов метрдотель, провел нас к столику под растением с большими зелеными листьями. Он неимоверно заинтересовался Вайдой, хотя старался не подавать виду.
Лейтмотивом ресторана было красное с желтым, поразительное количество молодежи и громкий лязг посуды. Я и забыл, что тарелки могут быть такими шумными.
Я посмотрел в меню, хоть и не проголодался. Я уже много лет не заглядывал в меню. Меню сказало мне "доброе утро", и я ему ответил: "Доброе утро". Вот так и жизнь может закончиться — разговорами с меню.
В ресторане все мгновенно обратили внимание на красоту Вайды — женщины тоже, но с изрядной долей ревности. Они испускали зеленую ауру.
Официантка в желтом платье и симпатичном белом фартуке приняла у нас заказ на пару чашек кофе и ушла за ним. Она была хорошенькой, но Вайда ее затмила.
