– Их двое – и еще что-то вроде собаки, – снова зашептал Хоррокс, неохотно убирая палец, до сих пор привычно покоившийся на спусковой скобе.
Ивенс вгляделся в темноту, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь. Хоррокс, конечно, не семи пядей во лбу, зато его замечательному ночному зрению впору позавидовать. Он видел в темноте гораздо лучше сержанта. Ивенс ровным счетом ничего не мог разглядеть, но развешанные на проволоке консервные банки тихо позвякивали. Кто-то… или что-то… медленно пробиралось сквозь заграждения.
Палец Хоррокса нырнул под спусковую скобу и снял оружие с предохранителя. Полный барабан – вот он, патрон уже в патроннике. Остается только дождаться команды… или чтобы ветер переменился.
И тут младший капрал выдохнул, снова убрал палец из-под спусковой скобы и отлип от приклада.
– Похоже, это наши, – проговорил он, уже не понижая голоса. – Разведчики. Офицер и какой-то бедолага с перебинтованной головой. И при них… ну, эта… собака-нюхалка.
– Собака-ищейка, – автоматически поправил Ивенс. – Заткнись!
Ивенс лихорадочно размышлял. Он в жизни не слыхивал, чтобы твари из Древнего королевства принимали обличье анцельстьеррских офицеров или служебных собак. Смутные, неясные призраки – это да. Обычные, ничем не примечательные жители Древнего королевства – сколько угодно. Всяческие летучие кошмары – это всегда пожалуйста. Но ведь все на свете случается в первый раз…
– Ивенс, что там у вас? – раздался голос за его спиной, и сержант испытал неописуемое облегчение – ничем, впрочем, себя не выдав. Лейтенант Тиндалл, может, и генеральский сынок, но он вовсе не никчемный штабной бездельник. Уж кто-кто, а он знает, что почем на Внешней границе, и знак Хартии на его челе – наглядное тому подтверждение.
– Впереди, на расстоянии примерно пятидесяти ярдов, замечено какое-то движение, – бодро доложил сержант. – Хорроксу кажется, будто он видит двух следопытов, один из них ранен.
– И при них собака-нюхал… ищейка, – добавил Хоррокс.
Не обращая на него никакого внимания, Тиндалл сам перегнулся через парапет. И в самом деле – две смутные тени, кем бы они ни были, явно приближались. Но лейтенант не ощущал ни какой-либо враждебной силы, ни опасной магии. Хотя что-то такое все-таки есть… но если они разведчики пропускного пункта, они ведь наверняка оба – маги Хартии.
– Световой сигнал пробовали подать? – спросил он. – Белый?
– Никак нет, сэр, – ответствовал Ивенс. – Ветер дует с севера. Я подумал, ракетница не сработает.
– Замечательно, – кивнул лейтенант. – Предупредите людей, что я сейчас дам фронтальный свет. Все будьте готовы и ждите моей команды.
– Так точно, сэр! – откликнулся Ивенс. Обернулся к стоящему рядом и тихонько шепнул: – Все по местам! Фронтальный свет! Передай дальше!
Сообщение прокатилось по строю из конца в конец, солдаты поднялись на стрелковую ступень и застыли в напряжении. Всего взвода Ивенс не видел – было слишком темно, но он не сомневался: капралы-замыкающие при необходимости наведут порядок.
– Внимание, зажигаю, – тихо произнес лейтенант Тиндалл. В его горсти слабо замерцал знак света. Знак Хартии постепенно разгорался; лейтенант, широко размахнувшись, метнул его, будто крикетный мячик, точно вперед.
На лету белая искорка разгоралась все жарче, пока не превратилась в крохотное солнце, что, вопреки всем законам физики, повисло в воздухе над нейтральной полосой. В этом резком свете исчезли все тени. Он отчетливо высветил две фигуры, петляющие по узкому проходу между проволочными заграждениями. Хоррокс не ошибся: при них действительно была собака-ищейка, и оба были одеты в анцельстьеррскую армейскую форму цвета хаки, а поверх формы – в кольчуги, характерные для гарнизона Внешней границы. Некая не поддающаяся четкому определению необычность экипировки и воору жения также свидетельствовала о том, что эти двое входят в состав разведчасти Северного Внешнего фронтира, больше известной под названием пограничных следопытов.
Оказавшись в пятне света, один из чужаков поднял руки. Второй, с перевязанной головой, последовал его примеру, хотя и не сразу.
