Лежа под машиной, Оселок стиснул рукой плечо Сабриэль. От действия ударной волны оба временно оглохли, мысли мешались. Многие телохранители погибли. Кругом валялись бесчувственные тела, но оценить на глаз весь масштаб трагедии пока не представлялось возможным. В любом случае Оселок с Сабриэль сосредоточились на предполагаемых убийцах, точнее, на их ногах. А террористы подходили все ближе. Их хохот звучал приглушенно и словно издалека, будто соседи за стеной расшумелись.
Оселок и Сабриэль проползли чуть вперед, сжимая пистолеты. Двое телохранителей, успевших укрыться под машиной, тоже двинулись за ними. Одна – Веран; она крепко-накрепко вцепилась в пистолет окровавленными руками. Второй уцелевший звался Бар лес том, его седые волосы, перепачканные кровью, утратили былую белизну. Он готовился открыть огонь из пуле мета.
Убийцы заметили какое-то движение, но было слишком поздно. Четверо выживших выстрелили почти одновременно, и смех потонул во внезапном грохоте пальбы. Пустые латунные гильзы забарабанили по днищу машины, из-под колес вырвались клубы едкого дыма.
– К лодке! – заорал Барлест Сабриэль, жестом указав куда-то назад. Поначалу Сабриэль не расслышала, но телохранитель прокричал трижды: – Лодка! Лодка! Лодка!
Оселок тоже это услышал. Он оглянулся на жену, и она прочла в его глазах страх. Сабриэль знала: это страх за нее. Она махнула рукой в сторону улочки, что вилась между домами позади. Эта улочка выведет беглецов к площади Ларнери и к Сторожевой лестнице. Там ждали лодки и еще стражи, замаскированные под речных торговцев. Деймед тщательно подготовил несколько путей к отступлению, и до этого было ближе всего. Как всегда, Деймед думал только о безопасности своих сюзеренов.
– Бегите! – закричал Барлест. Он уже вставил в пуле мет новый дисковый магазин и теперь вел огонь короткими очередями направо и налево, не давая нападающим (тем, что успели добежать до укрытия) даже головы высунуть.
Оселок коротко сжал плечо Барлеста на прощание, затем по-пластунски развернулся и двинулся в противоположную сторону. Сабриэль ползла рядом; руки их то и дело соприкасались. Веран, вдохнув поглубже, вынырнула из-под машины, вскочила на ноги и помчалась что было сил. Она добежала до улочки, спряталась за пожарным краном и прикрыла бегущих следом Оселка с Сабриэль. Но прямо сейчас один только Барлест вел из-под машины упорядоченный огонь – никаких других выстрелов ниоткуда не раздавалось.
– Быстро к нам! – проревел Оселок, подбегая к началу улочки. Но Барлест так и не подоспел, а Веран с силой толкнула Оселка с Сабриэль в сторону улицы и закричала: – Бегите! Да бегите же!
Позади раздался боевой клич Барлеста и загромыхали его шаги: телохранитель выскочил из-под машины с другой стороны. Протарахтела длинная пулеметная очередь, раздалось несколько одиночных выстрелов. И – тишина; слышались лишь топот их собственных сапог по мостовой, да затрудненное дыхание, да учащенный стук сердец.
Площадь Ларнери словно вымерла. Центральный парк, излюбленное место нянюшек с младенцами, совершенно опустел. С момента взрыва наверняка прошло не больше нескольких минут, но этого вполне хватило. С тех пор как Королини и его молодчики из «Нашей страны» захватили власть, в Корвире то и дело вспыхивали беспорядки, и мирные жители уже научились быстро покидать улицы и прятаться по домам.
Стуча сапогами, Оселок, Сабриэль и Веран бегом пересекли площадь и помчались вниз по Сторожевой лестнице. Пьяный лодочник при виде трех грозных вооруженных фигур, забрызганных кровью и кое-чем похуже, протрезвел и подобру-поздорову убрался с их дороги, стараясь занять как можно меньше места.
Внизу, вдоль небольшого причала, текла грязная река Сетем. Там, у воды, стоял какой-то человек в высоких непромокаемых сапогах и пестрых лохмотьях берегового мусорщика. Он как раз шарил в бочке, которую, вероятно, только что вытащил с илистой отмели. Заслышав топот на лестнице, он мгновенно выпрямился, и в руках у него сверкнул снятый с предохранителя обрез.
