– Что? – не поняла Лираэль, глядя сверху вниз на разнесчастную собаку. В первое мгновение она не знала, что и сказать. А затем словно услышала тихий, робкий внутренний голос, вопрошающий: «А как поступил бы Абхорсен?» – и поняла: она обязана исполнить свое предназначение. Причем бесстрашно и бестрепетно, даже если ощущает себя ну совсем иначе. – Что ты такое несешь? Это же не твоя вина! – Голос ее на мгновение дрогнул, но девушка притворилась, что закашлялась. – Кроме того, он… Разрушитель все еще скован. Нам просто нужно помешать полушариям соединиться, чего бы уж там ни задумал сделать с ними Хедж.
– Мы должны спасти Ника, – объявил Сэм. Он шумно сглотнул и добавил: – Хотя там, внизу, ужас сколько мертвых…
– Вот именно! – воскликнула Лираэль. – С этого мы, по крайней мере, и начнем. Ник наверняка в точности знает, куда они собираются отвезти полушария.
– И планы она строит тоже в точности как твоя мать. – Моггет фыркнул. – Как, по-твоему, мы это устроим? Вальяжно спустимся вниз по склону и попросим Хеджа отдать нам мальчишку?
– Моггет, – начал было Сэм, Псина рыкнула, но Лираэль перебила их обоих. Ей в голову действительно пришел некий план, и девушке захотелось поделиться им раньше, чем он покажется безнадежным даже ей самой.
– Не говори чепухи, Моггет. Мы немного отдохнем, потом я надену хартийную оболочку, которую сделала еще на ладье, и полечу вниз в обличье совы. Псина тоже полетит, и мы вдвоем непременно отыщем Ника и выкрадем его. Вы с Сэмом тоже можете спуститься следом за нами. Договоримся о встрече рядом с текучей водой – вон там, где речушка бежит. К тому времени настанет день, что нам только на руку, равно как и текучая вода, а от Ника мы узнаем, что происходит. Как вам моя идея?
– Это, пожалуй, четвертый по глупости план, что мне когда-либо доводилось слышать от Абхорсена, – проворчал Моггет. – Вот первая часть, насчет немного поспать, мне понравилась. Ты, правда, ни словом не упомянула об ужине.
– Я не уверен, что лететь нужно тебе, – неловко промолвил Сэм. – Может, мне попытаться освоить совиную оболочку? Ведь убедить Ника пойти с нами я сумею лучше. А Псина разве умеет летать?
– Убеждать Ника вряд ли придется, – проворчала Псина. – Твой друг Ник, по-видимому, подпал под власть Разрушителя. Его придется принудить; кроме того, с ним необходимо держать ухо востро, – кто знает, какими способностями он теперь наделен? А летать – не проблема; я просто уменьшусь в размерах и отращу крылышки.
– Ах да, конечно, – пробормотал Сэм. – Отрастишь крылышки. Как это я сразу не сообразил.
– И Хеджа, безусловно, тоже нужно остерегаться, – добавила Лираэль, с запозданием сообразив, что план мог бы быть и поудачнее. – Но воспользоваться хартийной оболочкой могу только я. Я ведь сделала ее по своему размеру, на тебя она просто не налезет. Надеюсь, в рюкзаке она не слишком измялась.
– До речушки нам идти часа два по меньшей мере, я-то летать не умею. – Сэм глянул с гребня вниз. – Может, нам всем начать спускаться ночью, чуть попозже, а ты полетишь уже оттуда. Так я окажусь ближе и буду готов немедленно прийти на помощь, если понадобится. А ты одолжишь мне свой лук, так что, пока будет время, я зачарую несколько стрел.
– Отличная мысль, – одобрила Лираэль. – Мы спустимся все вместе. Вот только что проку в луке, если дождь не перестанет, а снова творить погодную магию и разгонять тучи я бы не рискнула. Так мы точно себя выдадим.
– Дождь прекратится незадолго до рассвета, – уверенно заявила Псина.
– Пф! – фыркнул Моггет. – Это любому понятно. – Дождь уже заканчивается, если на то пошло.
Сэм с Лираэль всмотрелись в высь сквозь полог ветвей. Да, действительно, хотя на северо-западе все еще бушевала гроза, тучи прямо над ними и к востоку постепенно расступались, так что проглянул догорающий алый отблеск заката и вспыхнула первая ночная звезда: красный Уаллус, указующий путь на север. При виде его Лираэль приободрилась, хотя отлично понимала, что это просто-напросто пастушьи байки: дескать, хорошая примета, если Уаллус загорится в небе первым.
– Вот и славно, – кивнула Лираэль. – Терпеть не могу летать под дождем. Промокшие перья – это сущее наказание.
