– Да, хозяйка, – отозвалась Псина. Внутрь она заходить не стала, просто уселась рядом с водным потоком и чутко насторожила уши. Что там еще вдали за звук такой? Кролики, наверное… – А гренку с вареным яйцом вам заодно не подать?
Ответа не последовало. Когда мгновение спустя Псина заглянула в дверь, Лираэль с Сэмом крепко спали, привалившись к рюкзакам. Псина тяжело вздохнула и сама плюхнулась наземь, однако уши ее по-прежнему стояли торчком, а глаза зорко вглядывались в темноту еще долго после того, как летние сумерки погасли и настала ночь.
Ближе к полуночи Псина встряхнулась и разбудила Лираэль, лизнув ее в лицо, а Сэма – поставив ему на грудь тяжелую лапу. Оба, вздрогнув, проснулись, и оба машинально потянулись к мечам прежде, чем глаза их привыкли к тусклому свету от знаков Хартии на собачьем ошейнике.
Умывшись ледяной водой, они окончательно стряхнули с себя сон и, отойдя чуть подальше, искупались целиком – необходимость в том давно назрела. Вернувшись, все, включая Псину, с удовольствием перекусили вяленым мясом, галетами и сухофруктами, хотя Псина предпочла бы кролика или хотя бы вкусную ящерку.
В ночи грозовых туч было не разглядеть, несмотря на то что в небе сияли звезды и уже поднималась луна. Но все знали: тучи там, далеко на севере, и никуда не делись.
– Как только заклинание будет создано, придется сразу выступать в путь, – предупредила Псина, пока Лираэль с Сэмом, стоя под звездами, тихо обсуждали, как призвать тучи и дождь. – Такая магия Хартии привлечет внимание мертвых и тварей Свободной магии на мили и мили вокруг.
– Нам в любом случае нужно поторапливаться, – отозвалась Лираэль. Недолгий сон придал ей сил, и все равно девушка тосковала по уютному спальному креслу в ее комнатушке при Большой библиотеке Клэйр. – Сэм, ты готов?
Сэм, что-то напевавший про себя, тут же смолк.
– Ага! Гм, я тут подумал, может, обычное заклинание стоит чуть-чуть изменить? Мне кажется, его неплохо бы усилить – чтобы удалось призвать тучи настолько издалека.
– Конечно, – поддержала его Лираэль. – А что ты предлагаешь?
Сэм быстро объяснил, что имеет в виду, а затем повторил все то же, но медленнее, чтобы Лираэль поняла все в точности. В обычной ситуации оба одновременно просвистели бы одни и те же знаки. А сейчас Сэм решил, что стоит просвистеть знаки разные, но дополняющие друг друга, то есть сплести воедино два разных погодных заклинания. А в финале оба активируют заклинание, хором произнеся два главных знака, в то время как обычно хватало и одного.
– Думаешь, сработает? – засомневалась Лираэль. Ей еще не приходилось вместе с другим магом Хартии создавать чары такой сложности.
– Не просто сработает, а еще и усилит заклинание во много раз, – уверенно пообещал Сэм.
Лираэль оглянулась на Псину, надеясь на подтверждение, но та не обращала на хозяйку внимания. Собака пристально высматривала что-то в южной стороне, чего Лираэль с Сэмом не видели и не ощущали.
– Что там такое?
– Не знаю, – ответила Псина, склонив голову набок, и чутко повела ушами, вслушиваясь в звуки ночи. – Мне кажется, кто-то идет по нашему следу, но этот кто-то еще очень далеко… – Псина оглянулась на Лираэль с Сэмом. – Давайте творите свою погодную магию, и пошли отсюда поскорее!
Примерно в лиге ниже по течению от пастушьей хижины по мелководью пробирался вброд какой-то коротышка, почти карлик. Кожа его была бела, как кость, а волосы и борода – еще белее, настолько белы, что сияли во тьме даже под сенью нависающих над водой деревьев.
– Уж я ей покажу, – бормотал про себя альбинос, хотя его гневную тираду услышать было некому. – Две тысячи лет рабства за спиной, а теперь еще…
Карлик вдруг умолк на полуслове, резко наклонился, рука с узловатыми пальцами ушла в воду – и мгновение спустя вынырнула, сжимая бьющуюся рыбу. Альбинос тут же впился в нее зубами у самого основания головы и перекусил позвоночник. А остроте этих зубов, ярко блеснувших в звездном свете, позавидовал бы любой смертный.
Карлик снова набросился на рыбину; по бороде его стекала кровь. За каких-нибудь пару минут он сожрал все подчистую, смачно хрустя костями и ворча и ругаясь про себя: ему-де хотелось форели, а попался окунь.
