Пашка устал и начал тереть глаза, все ребенку нужно поспать, Тимофей Петрович подхватил его на руки и мы пошли к выходу, заснет в машине ребенок, перегулял сегодня. Мы двигаемся на стоянку к машине, как перед нами возникают Никита и Роман, они огромными глазами смотрят на Пашку и на отчима, меня тоже увидели, но я сейчас не такой интересный персонаж.
— Ты столько лет скрывала моего брата? — Возмущается Никита, хорошо, что в разврате не обвинил, быстро понял, кем Пашка приходиться его отцу.
— Ты в чем меня обвиняешь, что я не пришла требовать с твоего отца алименты?
Никита хлопает глазами, в этот момент Пашка открывает глаза и, поворачивая голову к Никите, спрашивает:
— Кто он? — Очень правильно сформулирован вопрос.
— Твой старший брат Никита, — вздыхает отчим, — а рядом твой двоюродный дядя Роман, — Пашка улыбается парням, он мальчик общительный, — но они торопятся и уже уходят, — твердо добавляет Тимофей Петрович.
— Нет, я хотел бы поговорить! — возмущается Никита.
— В понедельник в офисе поговорим, я не позволю тебе устраивать разборки при ребенке, — твердо отвечает Тимофей Петрович. — Но если у тебя разговор о наследстве, то лучше не приходи, все что сам заработаешь твое, остальное тебе не светит. И Роман, — обращается он к племяннику, — матери тоже передай, от меня ничего не ждите, вы лишили меня трех, а может и больше лет счастья с любимой женщиной и сыном, хотя деньгами это не компенсируешь, но я лучше их нищим на улице раздам, они хотя бы спасибо скажут.
Никита дергается, но Роман хватает его за руку и оттаскивает в сторону, мы же быстро идем к машине, неприятный разговор, но встреча состоялась бы в любом случае.
— И я надеюсь, что твоя совесть не трепыхается, — тихо говорит отчим, пристегивая в детском кресле Пашку.
— Это ваши деньги и вы вольны распоряжаться ими по своему усмотрению, хоть собаке подарите, ваше право, вот только при этом разговоре я не хотела бы присутствовать, но встреча состоялась и позиции сторон ясны.
— Деловых писем начиталась, — улыбается отчим.
— Читаю иногда документы, ну чтобы быть в курсе, как бумаги сейчас пишутся.
— Правильно, самообразование приветствуется, диплом получишь, нужно думать о работе по специальности, а там никто учить не будет, кинут в омут и выплывай сама.
— Не скажу, что у меня большой опыт по самоспасению, но что-то я все-таки умею.
Утро понедельника. Эмилия.
Я успела только снять ботинки и надеть удобные офисные туфли, как в мой кабинет вошел Роман, сел на свободный стул и положил на мой стол шоколадку:
— Чаем напоишь?
— Ночь не спали, вопросы для разговора готовили?
— Это не мой разговор, я в отличие от своей мамы давно понял, что дядя не простит нам развод с любимой женщиной, а теперь ещё и с сыном, Никита питал надежды, особенно когда дядя стал с ним пусть редко, но общаться, я же предупреждал его, чтобы он особо не воодушевлялся. Но ты права, Никита не дал мне поспать сегодня ночью, сначала пил, потом отрезвлялся под душем, потом ходил и тихо произносил свой монолог, а я вынужден был слушать его. После ухода твоей мамы из дома, дядя Никите врезал так, что он неделю с опухшей физиономией ходил и боялся к нему приблизиться, ночевал у нас, а потом нас забрали в армию, дальше я рассказывал. Моя мама, спустя неделю, несмотря на мои протесты решила вразумить брата и получила такой отпор, что всю ночь проплакала, она так и не поняла, что за неделю нельзя отойти от разрыва с женщиной с которой был счастлив десять лет. Потому и обида у него была глубокая, он не понимал, почему она порвала с ним. Причину знал, но не считал её достаточной для разрыва, и поэтому не искал с ней встреч. Теперь жалеет об этом, но время упущено, любимой женщины нет, я уверен, что он только год назад начал отходить и осознавать, что все эти годы был просто твердолобым, обиженным дураком и время прошло, и женщину не забыл, он бы нашел вас, уже дозрел до этого, но встретил тебя. Потому, наверно, и решил поинтересоваться твоей жизнью, может вину хотел загладить за свою твердолобость, а тут такой сюрприз, ребенок. Почему твоя мама скрывала?
