* * *
Не понимаю, как я увидела двух байкеров с мотоциклами, которые лежали в канаве за обочиной дороги, вернее в канаве лежали мотоциклы, один из байкеров стоял, второй сидел и держался за голову, я не видела их лиц, но не остановиться не смогла.
— Вы два идиота! — восклицаю я, подходя к обочине дороги и видя Никиту и Романа, похоже, второму досталось, он держится за окровавленную голову, мотоциклы в ужасном состоянии их как будто сжимали с двух сторон.
— Ну уж извини, у нас нет машин! — ехидничает Никита.
— У меня тоже нет машины, но я зимой на мотоцикле не катаюсь, хватит пререкаться, вы едете или будете сидеть здесь и жалеть, что у вас нет машин.
— Романа нужно в больницу.
— Ты не видишь, какая погода? Я сюда еле доехала и обратно в город не поеду, до дома полкилометра, осмотрим голову, может не все так страшно и с медицинской помощью возможно повременить.
— Ты приглашаешь нас в дом, а отца спросила?
— Тебя Никита я оставлю здесь, если ещё хоть одно слово скажешь. Вы вообще, как на этой дороге оказались?
— Убегали, — ответил Роман.
— Видимо не успешно раз мотоциклы в гармошку.
Никита отстегнул сумки от мотоциклов, ещё что-то забрал из-под сидений, потом начал осторожно поднимать Романа. Я помогла ему довести Романа до машины, потом мы вдвоем усадили его на переднее сиденье и пристегнули, Никита на заднее сиденье забрался сам, и я, помолясь про себя, тронулась в путь, на улице быстро темнело, и снег усиливался.
— Ты кого привезла? — спросил Максим Николаевич, подбегая к машине.
— В канаве валялись, решила подобрать, может зря?
— Может и зря, — ответил мужчина, осматривая голову Романа, — помрет, а землю копать тяжело, она мерзлая. Ты иди я гостями займусь.
Вытащив пакеты из багажника, я пошла в дом, Тимофей Петрович уже дома, его рабочая машина под навесом стоит, нужно предупредить о гостях.
Два часа спустя. Эмилия.
Парни появились на кухне к ужину, они приняли душ, им выдали домашнюю одежду, носки и тапочки, у Романа голова профессионально перебинтована, на лице пара пластырей, но вид цветущий, глаза горят на щеках румянец. Может, Максим Николаевич ему налил пару капель, он и зацвел?
— На улице метель, так что ночуете здесь, — сказал Тимофей Петрович, нарезая хлеб, я накладывала в тарелки ужин, а тетя Полина кормила Пашку.
— Я у Пашки лягу, а им в своей комнате постелю, у нас есть матрас надувной, спальных мест хватит.
— Тепло у вас, уютно, — говорит Роман.
— С женщинами в доме всегда уютно, — отвечает Максим Николаевич, присаживаясь за стол, — ваши мотоциклы отвезли в гараж, а завтра утром я вас увезу в город, и скажите спасибо Эмилии, что она подобрала.
— Сама не знаю, как их увидела в такую-то погоду.
— Судьба, — шепчет Роман, я лишь пожимаю плечами.
— Кушайте гости, чем богаты, — улыбается тетя Полина, добрая женщина, решила разрядить обстановку, а то уж больно напряжены Никита и Тимофей Петрович.
После ужина я ушла стелить парням постель, потом мыла посуду, потом Пашку. Сказку обязательно нужно почитать, а то не заснет. Только после этого я вышла на кухню, где Максим Николаевич смотрел телевизор, у нас нет отдельной гостиной, получается кухня и гостиная или лучше назвать её столовой, объединены там же и телевизор и удобные диванчики, вообще его смотрит только Максим Николаевич, ну я иногда, когда не спится, что бывает крайне редко.
— Хорошая передача, — говорит Максим Николаевич.
— Посмотрим, завтра выходной, можно дольше поспать.
— Эмилия, на тебя Роман так смотрел, просто ел глазами, — шепчет мужчина, — пропал парень.
— Он злобный, эгоистичный и так далее, я столько от него и Никиты натерпелась, что у меня на обоих стойкая аллергическая неприязнь.
— Может, стоит простить и дать парню шанс, аллергия лечится, только нужно подобрать правильное лекарство.
— А стоит ли начинать лечение?
— Вот умеешь ты, Эмилия, правильные вопросы задавать, не знаю, что и ответить, — смеется он.
* * *
Максим Николаевич ушел спать полчаса назад, я тихо включив музыкальный канал месила тесто, спать не хочу и даже намеков нет, сделаю тесто для печенья, положу в холодильник на завтрак испеку, порадую домочадцев.
