По приезде в Тулу Тарабрин узнал о двух возможных решениях участи Богучаровского музея. Мнения разделялись: одни высказывались за ремонт здания и сохранение усадьбы, другие – за расчленение музея и передачу обстановки, картин, портретов в Тульский музей, а библиотеки в Тульскую библиотеку (кстати сказать, одну из старейших российских публичных библиотек).
Тарабрин предложил следующий вариант: «Если действительно почему-либо оказалось бы невозможным сохранить в неприкосновенности Богучаровский музей, как единый бытовой памятник, то <…> не было ли бы наиболее целесообразным архив Хомяковых присоединить к имеющемся уже в московском Музее 40-х годов XIX столетия части того же архива Хомяковых <…> В этот же Московский музей могли бы быть переданы из Богучаровского музея портреты и часть обстановки, по крайней мере та, которая была ранее вывезена в Богучарово из того же московского дома. И <…> заменена была тогда в московском доме более поздней. Что же касается библиотеки Хомяковых, то, имея в виду <…> характерные ее особенности, не желательно ли было бы ее включить в состав библиотеки Российского Исторического музея, филиалом которого является московский Музей 40-х годов XIX столетия, как исключительный в бытовом отношении типичный образчик помещичьей библиотеки, создававшейся рядом поколений одной семьи, на протяжении свыше 150-ти лет соответственно вкусам времени и последовательных ее владельцев. Тем самым в то же время был бы устранен существенный в настоящее время пробел в Библиотеке Российского Исторического музея»[985]. Отчет был представлен Тарабриным 5 сентября 1924 года, а в конце года музей начали перевозить в Москву, причем инспектор Главнауки Чурилов, командированный в Тулу для ускорения отправки музея, обнаружил полное отсутствие описей и учетной документации. В докладной записке 23 июля 1925 года он сообщал: «Инвентарная книга Богучаровского музея похожа на что угодно, только не на документ. Зачеркнуто, подчеркнуто, перечеркнуто безо всяких оговорок. Проверить наличие имущества по этому, с позволения сказать, документу, не удалось, так как музей был весь упакован. При моих поисках в архивах Главнауки описи имущества Богучаровского музея не оказалось».[986]
Богучаровский музей был перевезен в ГИМ в течение 1925 года. А. В. Орешников, ведший Главную инвентарную книгу ГИМ, записал в своих дневниках: «28 (15) января <…> В музей привезли много вещей и картин из Богучарова (имения Хомякова), будем все регистрировать.
29 (16). <…> В музее разбирал хомяковские вещи, много хлама, но есть и порядочные, особенно среди рисунков <…>
30 (17). В музее идет разбор вещей из Богучарова, имения Хомяковых <…>
2 (20 января). В музее много работы по регистрации поступающих коллекций (из Богучарова, Зубаловского фонда».[987]
В Отчете ГИМ сказано: «<…> из имения “Богучарово” Тульской губернии в отдел иконографии поступило собрание семейных портретов Хомяковых». Косвенные данные, такие, как, к примеру, прочитанные И. М. Тарабриным и сотрудником библиотеки ГИМ М. В. Бабенчиковым 10 ноября 1924 года доклады «Библиотека А. С. Хомякова» дают основание предполагать, что если не полностью, то хотя бы часть книжного собрания из имения Богучарово попала в Москву.
В 1938 году библиотека ГИМ, также ее каталоги и картотеки были, как известно, переданы во вновь создаваемую Государственную публичную историческую библиотеку. Все личные библиотечные собрания, даже библиотека И. Е. Забелина, также попали в фонды ГПИБ.
Было бы крайне несправедливо не вспомнить благодарным словом сотрудников музеев, и в первую очередь – Государственного Исторического музея, чей самоотверженный и бескорыстный труд послужил делу спасения неисчислимого множества сокровищ родной земли. Не последнее место в ряду спасенных коллекций занимает книжное собрание семьи Хомяковых.
