— Он не школьник.
— Но и не того сорта человек, который находит удовольствие в платонической дружбе! На этой неделе ты выходила с ним каждый вечер.
— Не понимаю, почему ты так нервничаешь? До сих пор тебя никогда не волновало, с кем я выхожу из дома.
— Потому что до сих пор я никогда не видела, чтобы ты шесть вечеров подряд проводила с одним и тем же мужчиной. И потом, он совсем не в твоем вкусе!
— Он другой и очень забавный.
— Он, конечно, другой, — улыбнулась миссис Перси.
— Не смотри так обеспокоенно, мамочка, я не собираюсь выходить за него замуж.
— Хотелось бы надеяться! Он последний человек, которого я хотела бы видеть зятем. А кстати, что с Чарльзом? Ты всегда разговаривала с ним так, словно вышла бы за него, если бы у него появился шанс.
— Вышла бы, полагаю, — уныло согласилась Стелла, — хотя иногда мне кажется, что мне с ним скучно до смерти. В конце концов, Мэтью заставляет меня смеяться.
— Смешно сравнивать Чарльза с ним! Я согласна с тобой, что мистер Армстронг выглядит более мужественно, но он такой невоспитанный человек. — Миссис Перси направилась к двери. — Не забывай, такими людьми, как Чарльз, не бросаются. Этот мужчина, может быть, целуется более волнующе, но…
— Мэтью никогда не целовал меня, — перебила Стелла.
— О! — Мать на мгновение смутилась. — Ну что ж, это заслуживает некоторой благодарности. Во всяком случае, когда ты с Чарльзом, я знаю, что ты в безопасности.
Дверь за ней закрылась, а Стелла улыбнулась. В безопасности! Это уже вызывало тревогу. Она всегда была с ним в такой безопасности, что иногда это напоминало выход в свет в сопровождении брата! Она все-таки еще достаточно молода, ей хотелось бы повеселиться, хотелось бы чего-нибудь волнующего, даже захватывающего, сродни охотничьему азарту. А с Чарльзом ничего этого не было.
Если бы Мэтью поцеловал ее, то не стал бы держаться в границах, и иногда, возвращаясь с ним в такси домой, она задавалась вопросом, не собирается ли он ее обнять. Но он никогда не пытался даже коснуться ее, за исключением тех, разумеется, случаев, когда они танцевали, и Стелла почти стыдилась своего тайного ожидания, когда же он ее обнимет.
Матери следовало бы не столько удивляться этим походам с Мэтью, сколько воспринимать их как развлечение, ведь Стелла искренне радовалась вечерам с ним, поскольку он обладал хорошим чувством юмора и острым умом. Он рассказывал ей о годах, проведенных на механическом заводе близ Армли, где родился. Хотя о своей работе там он говорил весело, Стелла подозревала, что работа была тяжкой, и восхищалась силой духа, с которой Мэтью постепенно выковал столь блестящую карьеру.
Она встала и подошла к шкафу, но ее скромный гардероб предоставлял весьма небольшой выбор. Наверное, опять черное платье.
На этот вечер Мэтью пригласил ее пообедать в клубе в Найтсбридже и за едой засыпал вопросами о семье. За все их вечерние встречи он делал это впервые, и сейчас Стелла отвечала более благосклонно.
— Это — банальная история, — объяснила она. — По крайней мере, она банальна, пока не касается вас лично… как меня.
— Вы имеете в виду, что ваш отец умер бедняком? — уточнил Мэтью в своей откровенной манере.
Она кивнула:
— Мне было всего десять лет, а Адриану — три годика. Мама сама поднимала нас на свою пенсию, а это было несладко.
— Пенсия министерства иностранных дел изрядно больше, чем получает большинство!
— Это зависит от того, чего вы хотите от жизни, — возразила Стелла.
— Я так понимаю, что вашей матери пришлось нелегко.
— Очень. Я хотела заниматься музыкой, но мы не могли себе этого позволить, а сейчас и Адриан в таком же положении.
Мэтью отхлебнул бренди:
— А разве он не может получить грант на учебу?
— Это сущие пустяки. Как бы добавка. А у нас нет денег.
— Тогда что же он будет делать?
— Пойдет работать. Он, конечно, расстраивается, и не могу сказать, что осуждаю его за это. Он только в последнее время узнал, насколько скверно наше положение. Мама; всегда настаивала, что он не должен знать правду.
— Ну, это она сглупила, — сказал Мэтью со своей обычной прямотой;
— Она поступила безрассудно, — поправила Стелла. — Это — разные вещи, — покачала она головой. — Единственное, на что я надеюсь, что Адриан сумеет взглянуть фактам в лицо. Он умный, хоть и избалованный.
