Для Стеллы время тоже тянулось и медленно, и скучно. Жить так, как она жила до свадьбы, оказалось невозможно. Встречи с замужними подругами заставляли ее чувствовать двусмысленность собственного положения, и, хотя неделя проходила за неделей, она не участвовала в обычном круговороте лондонской жизни. Тяжело было выносить и предположения матери, что дочь бросила Мэтью ради Чарльза. Правда, сначала Стелла была слишком удручена, чтобы спорить с матерью, но постепенно ее душевное потрясение от бегства домой проходило, и возвращалась былая способность к сопротивлению.
— Я знаю, что ваш брак не был удачным, — благодушно говорила миссис Перси. — Я предчувствовала, что судьба что-то готовит Чарльзу, но, когда это произошло, ты была уже связана с этим грубияном.
— Не называй Мэтью грубияном! И я уже говорила тебе, что мой уход от него никак не связан с Чарльзом.
— Ты можешь сама не сознавать, но я уверена, что в глубине твоей души это было. Знаешь ведь, что тебе достаточно слово сказать и он сделает тебе предложение.
— Это будет затруднительно, поскольку я пока еще замужем за Мэтью.
— В самом деле, Стелла, Йоркшир обострил не только твой аппетит, но и твой характер.
— Извини, мамочка, но это твоя собственная ошибка. Не надо носиться с мыслью о моем бракосочетании с Чарльзом.
— Но он так тебе верен.
— Я не свободна, — уклонилась от прямого ответа Стелла.
— Это можно легко поправить. Уверена, что Мэтью не будет пытаться удержать тебя. Он всегда производил впечатление человека, который быстро утешается.
— Может быть, ты и права, — сказала Стелла, — но решать это я буду с ним. К тому времени я позабочусь найти работу.
— Какая нелепость! Мэтью должен материально поддерживать тебя.
— Вот уж не обязан! С одной стороны, ты не можешь сказать о нем ничего хорошего, а с другой — была бы счастлива, если бы он содержал меня!
— Одно с другим никак не связано. Некоторые мужья — сущие чудовища, но их жены купаются в роскоши.
— Мэтью не чудовище, а я не хочу купаться в роскоши! Я уже достаточно от него получила, и больше мне не надо.
— Вздор! Только справедливо…
— Эй, вы двое, привет! Я помешал ссориться?
Они оглянулись на вошедшего в комнату Адриана, совершенно нелепо выглядевшего в голубом свитере и слаксах.
— Хочешь чаю? — спросила мать.
— Хотел бы немного, а то мне не придется ужинать допоздна — собираюсь в театр.
— Тогда я сделаю тебе и несколько сандвичей.
Миссис Перси поспешила вон, а Стелла удивилась про себя, почему матери больше балуют сыновей, чем дочерей.
Адриан развалился в кресле:
— Почему ты так серьезна, старушка?
— Я думаю о том, как было бы хорошо, если бы ты ушел из дома и стоял на собственных Ногах.
— А на какие деньги? Пособие Мэтью только-только покрывает мои расходы, и то пока я живу дома. Это, конечно, не свалит прилежного студента.
— Скоро тебе вообще придется обходиться без его пособия.
Он сразу встревожился:
— Шутишь?
— Нет. Я ушла от Мэтью, и меня устроило бы, если бы ты не брал у него деньги.
— Твое настроение вдруг изменилось, а? — сказал он. — Одной из причин, по которой ты вышла за него замуж, была помощь мне.
— Только одной из причин, — отозвалась Стелла. — Я, между прочим, думала, что мы будем счастливы вместе… что мой брак будет удачным. К сожалению, не получилось, и я считаю, что нам очень неудобно принимать от него какую бы то ни было помощь.
— Забудь про «нас», — перебил Адриан. — Ты можешь не принимать от него никакой помощи, если хочешь, а мне не неудобно ее принимать.
— Я не хочу, чтобы ты брал у него деньги!
— Не могу, — коротко ответил Адриан, у него сразу испортилось настроение. — Черт возьми, Стелла, ты не можешь предлагать мне сейчас уйти из Академии. Я только что начал получать какое-то… признание. Я не сделаю этого… тем более в порядке спасения твоей гордости! Тебе следовало бы подумать об этом, прежде чем затевать все. Ты не имеешь права теперь отступать.
— Все изменилось.
— Для тебя — может быть. Но не для меня. Пианино — вот единственное, что меня заботит.
— И азартные игры!
— Да, можешь издеваться надо мной. Но я давно уже ничего у тебя не просил, не так ли?
