— Ты считаешь, что она сделала бы то же самое, будь вместо меня кого-нибудь чужой? — Мэтью закрыл глаза. — Наверное, ты права. Кажется, я никогда не научусь…
— Мне жаль, что все так повернулось.
— Тебе? Я думал, ты скажешь: «Я тебе говорила!» Имеешь полное право… ты предупреждала меня с самого начала.
— Знаю, но ведь тогда я еще не понимала, как много она для тебя значит.
— Ну, теперь понимаешь.
— Тогда почему ты сделал такую глупость? — выпалила Джесс. — Это же с ума сойти — поссориться со Стеллой и отправиться к Белл! Ты, может быть, и знаешь толк в бизнесе, но ничего не понимаешь в женщинах! Не останется женщина со своим мужем, если знает, что, стоит только им поссориться, и он отправится к другой!
— Стелла не любила меня, когда выходила за меня замуж, — тихо произнес Мэтью.
— Согласна.
Он замялся:
— Мы никогда не были мужем и женой.
У Джесс перехватило дыхание.
— Так вот в чем дело! Ну что ж, даже если бы она и захотела переменить свое решение, после того, как ты был у Белл, гордость не позволила бы ей этого. Она была не права, дав тебе причину уйти к другой, но и ты был не прав, воспользовавшись этим. Не многие женщины простили бы тебя — для этого нужно очень любить мужчину. А вот когда не любишь его, тогда ждешь от него многого.
Кривая улыбка тронула уголки его губ.
— Значит, она и в самом деле должна была очень мало меня любить.
Наступило молчание, и Джесс поднялась:
— Лучше всего выбросить ее из головы и начать все сначала.
— Я не намерен жениться на какой бы то ни было другой женщине, если ты это имеешь в виду! — Лихорадочные пятна выступили на щеках Мэтью. — Я уже не юнец, чтобы позволить себе такое еще раз.
— Ну, еще и не старый! А как ты собираешься провести остаток своей жизни? С Белл?
Мэтью отрицательно покачал головой:
— Я потерял интерес к любым женщинам. Либо та, что устраивает, либо вообще никакой.
— Ну что ж, чем скорее ты поправишься, тем скорее чем-нибудь займешь голову. Вот и постарайся поправиться.
В следующие дни Мэтью не мог думать ни о чем другом — только о Стелле. Ее лицо постоянно стояло перед его мысленным взором, когда он печально раздумывал над последними несчастливыми месяцами. На что он надеялся, когда бросил ее одну в «Грей Уоллс»? И как быстро взаимное недопонимание привело их к концу! Изменилось бы что-нибудь, если бы они уехали на медовый месяц, или она в любом случае отвернулась бы от него? Права ли Джесс, когда говорила, что его похождения с Белл сделали невозможным пребывание здесь Стеллы, даже если бы она этого хотела? Однако как ни посмотри, они со Стеллой не подходили друг другу с самого начала: только его слепая любовь мешала ему это понять.
А еще Мэтью никак не мог избавиться от воспоминаний о том, как держал ее в своих объятиях, как после первого испуга она прижалась к нему и ответила на поцелуй, желая его так же сильно, как он желал ее. Но глупо было принимать это за подлинное чувство; ее отклик только доказывал его любовный опыт, на который Стелла и попалась. Он запретил себе думать о ней. Нужно начинать жизнь сначала.
Мэтью так упорно спорил с врачом, что через десять дней после несчастья уже сидел за своим столом в офисе и работал с такой яростью, что служащие начали бояться его утренних появлений.
Никто, даже самые близкие друзья, не знал, что Стелла бросила его, а если кто-нибудь и удивлялся ее отсутствию, то слишком уважал его частную жизнь, чтобы задавать какие бы то ни было вопросы. Только Нэд осмелился спросить его, когда они однажды вечером сидели вдвоем за кофе и бренди.
— О вас со Стеллой ходят слухи, — небрежно сообщил Нэд. — Не думаешь ли ты, что с этим что-то надо делать? Люди всякое болтают.
— Пусть болтают! Пока сплетничают об одном, не будут болтать о другом.
На лице Нэда появилась неловкая усмешка.
— Ну что ж, последние несколько месяцев ты даешь им достаточно поводов для сплетен. Я думаю, это не мое дело, но если тебе поможет разговор на эту тему…
Мэтью потер рукой глаза:
— Когда-нибудь я расскажу тебе, Нэд… но предпочел бы не говорить об этом сейчас.
Когда-то Мэтью смеялся над домыслами, что присутствие женщины еще долго может ощущаться после того, как она ушла, однако, когда он возвращался в «Грей Уоллс», там все напоминало Стеллу. Трудно было предположить, что человек столь неопределенных достоинств способен оставить такой глубокий след… Но ваза с букетом цветов на темном столике в холле, открытая крышка рояля или даже пламя камина в затемненной комнате так живо напоминали о ней, что Мэтью невыносимо было долго оставаться дома, поэтому, когда не было дел в офисе, он на многие мили уходил за город и возвращался настолько измученным, что засыпал в тот же миг, как голова его касалась подушки.
