Дрожа от волнения, Стелла отодвинула поднос. Она намеревалась из следующих денег оплатить свои счета, но если она пошлет их Адриану, неоплаченные счета попадут к Мэтью. А этого допустить нельзя! Если счета попадут к нему, он захочет знать, на что она потратила свои деньги, и солгать ему будет невозможно. С первого же взгляда на ее лицо Мэтью поймет, что она что-то скрывает. Нет, единственная надежда прикрыть брата — добыть деньги, что-то продав. Но что? Кроме обручального кольца, продать которое она не осмелится, единственной ее ценностью были часы с бриллиантами, свадебный подарок Мэтью, и, как бы ей ни претило расставаться с ними, иного выхода не было.
Закипал гнев на Адриана. Как он смеет снова писать и требовать денег? Неужели у него нет ни малейшего чувства благодарности к Мэтью — да и к ней — за то, что ему дали возможность получить специальность, которую он выбрал? Это ее последняя помощь ему. Отныне он должен полагаться только на себя!
Позже в этот же день Стелла, надев свое самое неприметное платье, — села в автобус, идущий на Лидс. Избегая крупных ювелиров, она обошла весь Бриг-гейт, прежде чем нашла скромную, но пользующуюся хорошей репутацией фирму потомственных серебряных дел мастеров.
Человек за стойкой рассматривал часы, никак не реагируя на рассказ Стеллы, будто они достались ей по наследству от тети. Потом он извинился и исчез во внутренней комнате. На мгновение Стелла запаниковала от мысли, что ее приняли за воровку. Однако он вернулся и положил часы на стойку:
— Самое большее, что мы можем предложить, это девяносто фунтов.
— Они стоят гораздо больше!
— Вероятно, но на подобные вещи у нас очень маленький спрос. Их надо почистить и…
— Но они почти новые! Я… я хочу сказать, что тетя купила их незадолго до смерти.
Он с любопытством взглянул на нее, но ничего не ответил, и через несколько минут Стелла вышла из магазина с деньгами в сумочке. Отправившись прямо на почту, она перевела всю сумму на имя Адриана и, стоя в маленькой кабинке, написала ему письмо:
«Чтобы послать тебе эти деньги, мне пришлось продать свои часы с бриллиантами, и я помогаю тебе в последний раз. Если опять попадешь в долги, ко мне больше не обращайся».
Стелла похлопала ручкой по щеке, раздумывая, написать ли брату, что она уходит от Мэтью, и решила пока только намекнуть:
«Учись в Академии как можно лучше, потому что скоро Мэтью больше не сможет тебя поддерживать. Сейчас он щедр, но не рассчитывай, что это будет вечно».
Отослав деньги, Стелла решила больше не думать о брате, но не так-то легко забыть, какой ценой она выручила его! Воспоминания о том, с каким удовольствием Мэтью дарил ей часы, преследовали ее. Со стороны Адриана, конечно, очень дурно пользоваться ее деньгами. Получив в ответ на письмо лишь короткую благодарственную записку, Стелла печально призналась себе, что брат, как ни прискорбно, не оправдал ее надежд.
Если бы Стелла не думала об Адриане, ее дни были бы невероятно пусты. Джесс становилась все молчаливее, а Мэтью все дни и большую часть вечеров проводил вне дома. Гордость не позволяла ей расспрашивать его о новой фабрике, и первую новость о ходе дел Стелла услышала, когда он сказал, что хочет, чтобы именно она заложила первый камень в фундамент фабрики.
— Все ждут этого, доставим же людям удовольствие! В последний раз перед тем, как ты уйдешь!
— Мне придется произнести речь?
— Только несколько слов — я их тебе напишу. Главное, будь нарядной и красивой и делай вид, что тебя это касается в первую очередь!
От его тона Стелла покраснела:
— Неужели обязательно быть таким грубым? Можно подумать, что это я разрушила наш брак!
— Ему пришел конец еще до того, как я ушел к Белл, если ты это имеешь в виду. На обеде с Чарльзом ты ясно выразила свое мнение обо мне. — Лицо Мэтью не выражало никаких чувств, но Стелла уже давно не слышала, чтобы он говорил с такой горечью. — Я никогда не забуду, как ты отреагировала, когда я попросил тебя поиграть для меня.
— Я уже извинилась, — неловко произнесла она. — Неужели ты не можешь об этом забыть?
— А ты можешь забыть о Белл?
