У него такое открытое, такое искреннее лицо. Он кажется почти испуганным с этими своими бровками домиком, словно всерьез беспокоится, не совершил ли только что непростительную оплошность. От этого у меня возникает желание похлопать его по руке, приговаривая: «Ну-ну, не волнуйтесь».
Я ободряюще улыбаюсь и внезапно понимаю, где видела его раньше, откуда мне знакомы эти очки в черной оправе и моложавая внешность. На самом деле мы никогда не встречались, просто продюсер — вылитый тележурналист Луи Теру.
— Конечно, Ник. Пожалуйста, зовите меня Эммой. — Меня даже слегка пугает его слишком бурная реакция на мои слова.
— Давайте сперва сделаем заказ? — Фрэнки берет меню, мы с Ником следуем его примеру.
«Хорошая мысль, — думаю я, — разобраться для начала хотя бы с этим» — и выбираю первое, что попадается на глаза. Потом начинается возня с наполнением бокалов и официантами, которые принимают заказ, но вот мы опять втроем, и Ник говорит:
— Я горжусь, что у нас общий издатель, Эмма. Потому-то я и выбрал Фрэнки, ну, знаете, из-за вас. — Он улыбается своей широкой открытой улыбкой и, кажется, ждет от меня чего-то.
— Из-издатель? — заикаюсь я.
— Да! — радостно восклицает Фрэнки и кладет ладонь мне на руку: — Ты же помнишь ту статью в «Нью-Йорк таймс»? Про Ника.
Я поворачиваюсь к Фрэнки, все еще улыбаясь, но уже с некоторым усилием:
— Статью?
Ник шутливо вскидывает обе руки, будто пытаясь разогнать обращенное к нему внимание: кыш, мол.
— Пожалуйста, не будем обо мне, это так скучно. Я хочу узнать побольше о вас, Эмма.
Фрэнки усмехается. Да что с ним такое, ради всего святого?
— Доберемся и до этого, но сперва позволь мне все объяснить. Ты же видела статью, правда, Эмма? Про торги за роман Ника. — Фрэнки наконец-то поворачивается ко мне.
— Безумие, просто безумие! — перебивает Ник, хлопнув в ладоши.
Он тоже явно не в себе. Пьян, что ли? Очень уж странные у него манеры. Впрочем, как и у того же Луи Теру.
— За права на роман разгорелась настоящая битва. Вот подожди, Эмма, пока его прочитаешь: это нечто, поверь. С ним как с тобой, понимаешь? Такое у меня предчувствие. Не могу дождаться, когда ты прочтешь рукопись.
— Фрэнки, прекрати, — застенчиво говорит Ник, а тот смеется и продолжает:
— Короче, я тоже предложил свои услуги, но особо не надеялся. Несмотря на твою доброту ко мне, Эмма, соперничать с тяжеловесами мне не по силам, я ведь совсем-совсем в другой лиге. Но знаешь, что он сделал? — Фрэнки дергает головой в сторону Ника, и это выходит так фамильярно, что кажется почти грубым.
Но Ник, видимо, не против. Он сгоняет хлебные крошки в одну кучку возле своей вилки, беспрестанно улыбаясь белой скатерти.
— Нет, не знаю, — произношу я наконец, потому что Бадоса, похоже, ждет от меня ответа, а я без малейшего понятия, что за хрень происходит и кто такой этот Ник, но лучше бы дело обернулось к добру, потому что у меня замечательный день, я на гребне приливной волны и Божья длань направляет меня. И тут мне действительно вспоминается статья и бесхитростное лицо Ника, которое смотрело с журнальной страницы. Странно, что тогда я не заметила, до чего он похож на Луи Теру. Но, помню, было там что-то про многообещающего молодого писателя, который написал роман и выставил его на аукцион, а потом отказался от услуг победителя, что неслыханно, а на мой вкус — даже почти неэтично. Однако мне по-прежнему непонятно, почему мы разговариваем о чужом романе и когда речь пойдет о правах на экранизацию моего.
— Он выбрал нас, Эмма. Мы будем издавать Николаса Хакетта, который известен как самый перспективный писатель своего поколения. Представляешь?!
Что творится с Фрэнки? Он обращается ко мне, называет по имени, но сам не сводит влюбленных щенячьих глаз с Ника, а тот знай себе играет хлебными крошками. И я вроде как должна подать реплику? Причем фраза «что за хрень» явно не годится.
Я быстро оглядываюсь по сторонам, поскольку мне вдруг приходит в голову, что, может, это розыгрыш. Наверное, меня откуда-то снимают на камеру, а потом выскочит оператор, все расхохочутся, и меня годами будут подкалывать: «А помнишь, как Ник пришел подписывать контракт на экранизацию, но мы изобразили, будто это встреча с молодым писателем, который подает большие надежды?» И все мы станем покатываться со смеху. Но почему-то на самом деле я в это не верю. Такие фокусы не в стиле Фрэнки.
