Она сонно кивнула. Ника окатила странная теплая волна. Нежности. Желания. Восхищения ее храбростью. Страха за ее жизнь. Все эти чувства обуревали его последние два часа.
Пока он расстегивал ей блузку, пот градом катился у него по спине. Он отчаянно боролся с желанием раздеться самому и лечь рядом. Как будто он имел на это право.
Стефани открыла глаза и отвела его руки.
— Я сама. Только помоги мне дойти до ванной.
Когда дверь ванной снова открылась, он уже был рядом, и Стефани приняла его помощь с благодарной улыбкой. Лицо ее было белее снега. Он уложил ее в постель, подоткнув одеяло, и вздохнул с облегчением.
Не открывая глаз, Стефани едва слышно прошептала:
— Спасибо. Ты спас мне жизнь.
— Да ты сама убила бы этого несчастного койота. Я просто поспешил избавить его от страданий.
Стефани зевнула и отключилась, а он все стоял и смотрел на нее.
Очнулся он от шума на кухне.
— Мама? — Дуги вошел и увидел Ника. Брови его поползли вверх.
— Она спит. — Ник приложил палец к губам. — С ней произошел небольшой несчастный случай. У вас есть лишняя кровать? Я хотел бы у вас переночевать.
— У нас есть гостевая комната. — Нику показалось, что Дуги обрадовался тому, что не останется один.
— Отлично.
Помогая Дуги ставить в конюшню лошадь и закончить другие домашние дела, Ник размышлял о том, не нарывается ли он на неприятности, принимая такое участие в жизни Стефани. Но ведь он помощник шерифа, отвечающий за работу с подростками, уверял Ник себя. Он просто обязан присмотреть за ее сыном.
Кого он хочет обмануть? Нет, он здесь не из благородного чувства долга. Все гораздо проще. Хочет он в этом признаваться или нет, но между ним и Стефани существует связь. Ник еще не понял, какая именно, но он прочел это в ее глазах, когда укладывал спать. Она знала, что он в ее спальне, смотрит на нее, хочет ее…
Стефани проснулась от пульсирующей боли в руке. Сунув ноги в тапочки и прижимая к себе сломанную руку, она пошла на кухню, смутно припоминая, что Ник оставил там прописанные врачом болеутоляющие таблетки.
Запив таблетку водой, она немного постояла у окна. Величественные горы, окружавшие ранчо, стояли на страже зеленых, залитых лунным светом лугов, на которых мирно паслись коровы. Идиллическая картина!
Неожиданно в кухне зажегся свет, и, обернувшись, она увидела стоящего в дверях Ника с ружьем в руках, в наспех надетых джинсах.
— Не можешь заснуть? — спросил он тоном, никак не вязавшимся с его видом.
— Я проснулась от боли в руке и вспомнила про таблетки.
Ник вошел в кухню, выглянул в окно и вдруг предложил:
— Как насчет чашки какао?
— Согласна.
— Я сейчас вернусь. — Ник исчез так же неожиданно, как появился.
Стефани поставила на плиту кастрюльку с молоком. Ник вернулся в рубашке и носках.
— Так-то лучше, — с напускной суровостью сказала Стефани. — Мы не обслуживаем без рубашек и носков. — И, удивившись себе самой, она хихикнула.
Ник достал кружки и приказал:
— Садись. Я все сделаю. — Голос его все еще был хриплым со сна.
Давно забытые чувства вдруг нахлынули на нее, в памяти всплыли воспоминания, зыбкие, как лунный свет на горных озерах, старые, как гранитные валуны на ее ранчо…
Стефани попробовала какао и решила, что оно уже достаточно горячее. А потом, положив ложку, она сделала нечто странное: прислонилась к Нику и закрыла глаза.
Тепло его тела передалось ей, и это ощущение показалось ей восхитительным. Боль в руке утихла, и почудилось, что она плывет на облаке, серебристом и мерцающем, как лунный свет, только теплом.
Ник привлек ее к себе.
— Ты потрясающая, — прошептал он и осторожно потерся щекой о ее щеку.
Как давно она не чувствовала на своем лице жесткую мужскую щетину! Откуда-то из самой глубины поднялось желание повернуть голову и прикоснуться губами к губам Ника.
А он прижал ее к себе так крепко, что она ощутила его затвердевшую плоть. Его длинные, сильные пальцы скользили вдоль ее бедер, гладили живот.
— Как я мечтал об этом! Особенно в последнее время.
— Правда?
— От тебя так хорошо пахнет. Просто хочется тебя съесть, — простонал он, зарывшись лицом в ее волосы. Вспышки сдерживаемого желания пронзали ее тело.
