К рассвету вокруг бочек образовались завалы из монархически настроенных слоев населения, дошедших в экстазе до полной нирваны.
Многочисленные грузовики, убранные цветами и королевским гербом, развозили этих преданнейших слуг престола к семейным очагам, и на каждой машине, рядом с шофером, сидел веселый шарманщик и вертел ручку шарманки, наигрывая старинный королевский гимн.
Утром, ввиду полного спокойствия, патрули были сняты, и к десяти часам крикливые, как воробьи, мальчишки расклеивали по стенам указ королевского правительства за подписями премьер-министра герцога Коста и гофмейстера двора его величества маркиза Атанаса с известием о восшествии на наследственный трон короля Максимилиана и готовящемся в воскресенье короновании.
Указ произвел потрясающее впечатление. Незнакомые люди, встречаясь на улице, кидались друг другу в объятия и, рыдая, клялись быть хорошими гражданами. Комитет хлебных торговцев постановил поднять розничные цены на хлеб в окраинных булочных.
Неосторожные приверженцы республики, пытавшиеся отозваться иронически о наступающем золотом веке, были поколочены тростями и зонтиками поклонников монархии, которые немедленно оказались в столице в подавляющем большинстве.
Но побитые не обижались и, получив в аптеках первую помощь и запудрив синяки, возвращались на улицы и, проклиная свои заблуждения, присоединялись к голосам, восхваляющим королевскую власть.
Кабинет министров срочно заседал в бывшем парламентском здании под председательством герцога Коста, обсуждая вопросы, связанные с коронацией и успокоением страны.
Один из вновь назначенных министров, крупный контрабандист, высказал опасение, что республиканцы, в особенности из числа левых депутатов парламента, могут повести разрушительную противомонархическую агитацию и вызвать волнения. Он указал, что внешнее спокойствие и отсутствие эксцессов подозрительно, и предложил для безопасности отечества объявить депутатов парламента вне закона и отправить их за фронт, как это делалось в отношении недовольных рабочих.
— Всех депутатов? — спросил министр просвещения.
— Всех! — не колеблясь, ответил оратор.
— Но ведь, кроме левых, там есть и монархисты.
— Безразлично! Они скомпрометировали себя вхождением в парламент вместе с омерзительными республиканцами, — горячо ответил министр.
Но против этого предложения резко восстал новый министр спокойствия и общественных удовольствий Антоний Баст.
— Я категорически протестую против подобной необузданности, — сказал он, наваливаясь своим неимоверным животом на стол залы заседаний, отчего тот пополз по паркету, — я протестую самым решительным образом. Наше правительство не является реакционным, и его величество выразил желание сохранить конституцию и представительные учреждения. Нам предстоит создать народу веселую и беззаботную жизнь, и он сам должен указать нам желательные для него развлечения и зрелища в очередной сессии палаты через своих избранников. Что же касается предположения уважаемого коллеги, что левая часть депутатов может попытаться поднять смуту, то я должен заметить, что коллега проявил себя грудным младенцем в области политики. Все депутаты парламента у меня здесь…
Старый Баст усмехнулся мудрой улыбкой сатира и вытащил из бокового кармана бумажник, а из него сверток бумаг.
— Вот, — продолжал он, — эти векселя, брошенные на чашку весов, перетягивают самые якобинские репутации. И если я махну ими направо — вся оппозиция скажет «а», махну налево — скажет «б»!
Он спрятал пачку обратно и добавил:
— Кроме того, чрезмерное рвение коллеги грозит лишить «Преподобную Крысу» половины контингента ее посетителей, а я не могу допустить гибели лучшего увеселительного заведения страны ни как министр удовольствий, ни как хозяин.
Кабинет признал, что предъявленные Бастом гарантии вполне достаточны, и гроза не разразилась над народными избранниками.
Президента Аткина вместе с членами республиканского кабинета в самый день переворота грузовик отвез в достаточно прочное место на окраине столицы.
Король Максимилиан, не будучи человеком неблагодарным и помня отеческое попечение о нем президента в бедственные времена, даже распорядился обставить тюремную камеру низвергнутого главы республики мягкой мебелью в стиле рококо.
