И сэр Чарльз воспользовался этим видением, чтобы отчасти перевести разговор с темы, становившейся опасной, на ту, которая была близка и желанна ему.
— Хорошо!.. Я верю вам, — сказал он благосклонно, — но все же я не совсем обманут. Пусть все правительство республики, как вы утверждаете, бродячие комедианты, люди без роду и племени, выброшенные на гостеприимный берег республики социальной грозой. Пусть они захватчики и насильники и никто из них не имеет права стоять на почве вашего отечества. За это и за ложь, за попытку обмануть и ввести в заблуждение дружественного монарха великой державы и его представителя, они понесут ответственность перед историей и… нашими законами военного времени. Но я удовлетворен тем, что все же хоть раз мне пришлось видеть подлинное население страны, ее рабочие массы, и я встретил у них самый простой и сердечный прием.
Оба Кантариди переглянулись, и старший с заискрившимся взглядом спросил, где именно лорд Орпингтон видел коренное население республики.
— Как где? На ваших же нефтяных промыслах, господа. Я видел рабочих, они привет… Но что с вами?
Вопрос сэра Чарльза был вполне своевременен, ибо впервые перед взором вождя и дипломата, личного партнера за карточным столом величайшего из монархов развернулось подобное зрелище.
Кантариди-старший поник головой на плечо младшему, а младший уткнулся лицом в колени старшему в совершенном восторге. Тела их дергались, как у картонных паяцев, а из уст в промежутках хохота извергались отрывистые слова:
— Нет… ты слыхал… коренное… массы… ой, не могу… честное слово, лопну, вот так гуси… висельники…
Сэр Чарльз впал в раздраженное состояние.
— Я возмущен, — сказал он, пожимая плечами. — Допустим, господа, что вы выросли в этой стране и с детства выразились непосредственностью ее природы, но если все ваши соотечественники так ведут себя в чужом доме, я предпочитаю им тех, кого вы именуете бродягами и захватчиками.
Переводчик значительно усилил резкость нравоучения сэра Чарльза, и это привело его гостей в нормальное состояние.
— Простите, господин, мы, может быть, вели себя нехорошо, но мы люди простые и любим посмеяться над тем, что смешно. Мы не хотели вас обидеть.
Сэр Чарльз встал, сверкнув, как утреннее светило, золотом и регалиями парадного мундира.
— Меня никто не может обидеть, — произнес он грозно и внушительно, ваше правительство скоро убедится, что член верхней палаты Наутилии не объект для наглых шуток дрянных актериков. Но я предлагаю вам молчать и не передавать никому нашего разговора. Я покончу с этой комедией одним ударом.
— Вы хотите слопать наших кроликов? — осведомился напрямик Кантариди-младший.
Сэра Чарльза покоробило, но он сдержался и ответил:
— Будущее покажет, что именно я найду нужным сделать. А теперь, господа, я хочу перейти к нашему главному делу, к обсуждению вашего предложения.
— Что же обсуждать? Ваши деньги — наш товар. Гоните монету чистоганом и все. Наши условия изложены в письме. Старший Кантариди кротко вздохнул и набожно посмотрел в потолок.
— Я советовался с нашим финансовым консультантом и послал вчера же вечером радиограмму концерну компании и в обоих случаях получил ответ, что ваши условия можно считать нормальными. Таким образом…
— Эти слова не для нас, господин, — «консультант, концерн». Это не по нашим мозгам. Вы говорите прямо, — хотите купить — давайте деньги. Не хотите — в каждой стране много ловчил, которые смотрят, где плохо лежит нефть. В этом мы понимаем.
Переводчик заикнулся, переводя эту тираду в смягченном по возможности виде, боясь, что даже образцовая выдержка и такт генерала Орпингтона спасуют на этот раз. Но, к его удивлению, сэр Чарльз добродушно засмеялся.
— Я очень рад, что молодая промышленность вашего отечества так быстро усвоила приемы американизма. Итак, ваши условия: шесть миллионов за всю территорию приисков с готовым оборудованием и имеющимися запасами нефти? Так ведь?
— В самую точку!
— И вы хотите два миллиона сейчас, а остальные выплачиваются в течение четырех лет?
— Оно самое!
— В таком случае мы немедленно подпишем условие. Вы пройдете со мной в канцелярию, — сказал сэр Чарльз переводчику, — условие нужно будет написать на обоих языках. А вас, господа, я попрошу обождать несколько минут. Кстати, — вас удовлетворит выплата задатка акциями Островной компании или вы предпочитаете чек на ваш национальный банк?
