— Но вы же понимаете, что я не буду здесь учиться?
— Мы вроде бы не идиоты. Разумеется, всё твоё обучение будет чистой фикцией. На деле ты можешь быть полностью свободен уже через неделю.
Иногда я поражаюсь тому, насколько одно жалкое предложение способно вывести меня из себя. Когда меня загоняют в рамки, я инстинктивно хочу из них выбраться.
— Я могу быть свободен через неделю? Да ладно? — я наклонился к УБИшнику, — И кто же меня остановит от того, чтобы я просто взял и ушел сейчас? Ты?
Не сильно впечатленный Рубан устало сложил руки на груди.
— Да никто не остановит, — он вздохнул. — Разве что твоё любопытство. Герберт Шраут сможет пообщаться с тобой только через неделю, ему есть что предложить и есть что рассказать. Он лично попросил, чтобы я это до тебя донёс.
— И чем же он так занят, раз не может встретиться с человеком, которого волокли сюда из другой страны? — я не видел никакой логики в таком поведении.
УБИшник покачал головой.
— Мы недооценили масштаб того, что произошло в Альянсе. Республиканцы зашевелились. Это перепутало карты всей имперской верхушке, включая старика, — мужчина снова хмыкнул. — А что же до того, чем он там конкретно занят — я хер знает. Может, пьет кровь девственниц, чтобы протянуть лишний денек, может, ещё что. Дед старее всех живых, дел у него точно не оберешься.
Хорошо, хотя бы встречи с Гербертом не придется добиваться с боем. Но и сидеть на месте неделю я тоже не могу. Как бы там ни было, чтобы понимать, какую лапшу он хочет мне повесить на уши, нужно хотя бы немного разведать обстановку, а потому мой план связаться с Тиной остаётся в силе.
Увидев, что меня удовлетворило такое объяснение, Рубан начал подниматься с места.
— Надеюсь, мы друг друга поняли, — он посмотрел на меня сверху вниз. — Не выкидывай фокусов, Марк.
Я кивнул.
— А, — он щелкнул себя по лбу, — чуть не забыл. Для того, чтобы ты начал считаться полноправным студентом Академии, нужно сходить хотя бы на одно занятие. Это не займёт много времени.
— Ты издеваешься? Думаешь, мне правда есть какое-то дело до местных обычаев?
Рубан зевнул.
— Да при чём здесь обычаи. У них тут какая-то навороченная электронная система учета студентов. Нужно, чтобы тебя в неё занесли, — он быстро поморгал помокревшими от недосыпа глазами и указал на стол, где лежал небольшой планшет, — И делов-то.
— Что за цирк…
Рубан пожал плечами и зачарованно уставился на пустую кровать, где сидел минутой ранее, словно раздумывая над тем, не может ли он заночевать здесь. Однако затем резко потряс головой и, попрощавшись со мной, вышел из комнаты.
Я откинулся на кровать.
В последнее время вся моя жизнь была похожа на какой-то абсурдный и жестокий водоворот, в котором я отчаянно барахтался, стараясь выбраться на берег. И когда у меня наконец-то это получилось… всё, что я сделал — это отдышался и нашел себе водоворот побольше.
Но почему? Может, я и вовсе не могу себя чувствовать живым, если мне не приходится бороться за жизнь? Может, дело в том, что больше я ничего, по сути, и не умею? И вместо того, чтобы решать эту новую проблему, я возвращаюсь к старым, где всё просто и понятно? Но… какой бы я ответ себе не дал, он все равно не будет до конца искренним. Так уж устроены люди.
Как бы там ни было, пока понятно только одно: возможно, пока я этого не чувствую, однако так не может продолжаться бесконечно. В какой-то момент мне нужно будет остаться на берегу.
Когда-нибудь.
Но, увы, не сейчас.
Сон одолел меня поразительно быстро.
* * *
Я удивленно посмотрел на лучи осеннего солнца, пробивающиеся в комнату через окно. Даже по ним можно было понять, что на улице начинает холодать.
Честно говоря, до меня не сразу дошло, где я нахожусь. Приподнявшись на кровати, я принялся протирать глаза и попытался освежить в памяти события предыдущего дня. Когда разбросанные по сонному разуму события выстроились в логическую цепочку, я глянул на небольшие настольные часы с цифровым дисплеем.
Восемь часов утра.
Не могу сказать, что я был сонливым человеком, однако поспать мне в последнее время удавалось нечасто, а в тишине и на нормальной кровати — уж тем более. Поэтому я не стал бороться с желанием завалиться обратно на подушку и ещё немного подремать. Меня укутало теплом, и я приготовился снова отключиться на пару часов, когда голову просверлил противный, звенящий звук.
