— Ну хорошо, — буркнул он, — я согласен. Но только ради конспирации.
С этими словами он гордо удалился — очевидно, пошел разбирать вещи.
— Нет, ну каков, а? — возмутилась Тонкс. — Он согласен! А я?!
Я только плечами пожал: дескать, Снейп — это Снейп.
— Ну ладно, — Тонкс вздохнула, — я тоже пойду.
Оставшись один, я вдруг понял, что хочу есть. Зная, что от «родителей» в ближайшее время ничего путного не дождешься, я спустился на кухню и с радостью обнаружил, что холодильник и шкафы полны продуктов: слава Мерлину, директор догадался об этом позаботиться. Был бы я один, я бы прекрасно обошелся яичницей, но предлагать питаться этим Снейпу? Дудки, я жить хочу. В общем, я решил, что салат, отбивные и спагетти а-ля Ницца — это то, что надо: быстро и несложно.
Я быстро покончил с салатом, запустил спагетти, поставил на конфорку сковородку с отбивными и принялся жарить лук с помидорами. За этим занятием меня и застал спустившийся со второго этажа Снейп.
Мерлин милостивый, я первый раз в жизни пожалел, что рядом не крутится Колин со своим фотоаппаратом. Такого лица я у Мастера Зелий не видел никогда. Даже когда Невилл продемонстрировал ему сертификат СОВ, где черным по белому значилось «Отлично» по зельеварению.
Впрочем, мне было некогда на него смотреть: подгоревший лук портит весь вкус, поэтому я сделал вид, что ничего не заметил, и продолжал заниматься своим делом. Надо отдать Снейпу должное: он довольно быстро справился с собой и принялся накрывать на стол — молча! Это меня более чем устраивало, и следующие десять минут прошли в спокойной тишине. Потом в кухню спустилась Тонкс.
— Гарри, — ахнула она, — ну зачем! Я могла бы и сама…
— Только через мой труп! — сказали мы со Снейпом хором. Единственный раз, когда Тонкс напросилась помогать Молли на кухне прошлым летом, присутствовавшие в доме запомнили надолго. У Молли потом два дня были все признаки нервного расстройства.
Тонкс надулась, но ненадолго: она вообще долго не расстраивается. Мы сели есть, и она принялась не переставая меня хвалить. Снейп, на мое счастье, ничего дурного не говорил, а следовательно, был доволен. Я жутко гордился собой до тех пор, пока не пришло время убирать со стола.
Тут уже Снейп поразил меня. Во-первых, он молча принялся мыть посуду. Во-вторых, он все делал с фантастической скоростью и точностью — просто как какой-нибудь хирург из кино во время важной операции. «Наверное, — подумал я, — он такой же у себя в лаборатории…» В общем, не успели мы с Тонкс и глазом моргнуть, как кухня была в идеальном порядке.
Потом в кухне повисло неловкое молчание. Часы показывали половину одиннадцатого, и мы все страшно устали. Я, во всяком случае, точно.
— Во сколько мы завтракаем? — деловито спросил я. Больше всего мне хотелось распрощаться и пойти спать, но сначала следовало обсудить наши планы.
Снейп пристально посмотрел на меня.
— Поттер, — негромко сказал он, — что вы пытаетесь доказать?
Мне очень захотелось чем-нибудь бросить в эту скотину. Ну что ему опять не нравится, хотел бы я знать? Но скандалить у меня просто не было сил.
— Папа, — я заставил себя говорить спокойно, — я просто вношу посильную лепту в домашнее хозяйство. Завтрак в половине десятого, если это вас обоих устраивает. Спокойной ночи.
Я развернулся и молча ушел к себе, чувствуя, что они смотрят мне в спину. Не знаю, что они там теперь делают.
Интерлюдия 3: Тонкс (29 июня, 23:00)
Гарри наверху хлопнул дверью, и Северус тяжело опустился на стул, как будто силы его совершенно оставили. Выглядит он неважно. Дамблдор предупредил меня, что у Северуса постоянно ноет метка и что тот вынужден пить какие-то зелья, чтобы уменьшить боль и не дать Волдеморту нас найти. И строго-настрого запретил мне говорить об этом Гарри.
— Ничего не понимаю, — неожиданно произносит Северус.
— Чего не понимаешь? — тихо спрашиваю я и сажусь за стол напротив него. Что-то мне говорит, что сейчас не время валять дурочку и играть привычную роль Девочки-С-Фиолетовыми-Волосами. Тогда в супермаркете я, конечно, оторвалась, но… Голос Северуса прерывает мои раздумья.
