- Не к добру, Господи... - прошептала она, - ох, не к добру...
Мужчина сел к столу.
- Ты будешь? - спросил он.
- Нет! - отрезала женщина.
Тогда он один выпил литр молока с хлебом.
- В общем, так. - Он оперся ладонями о край стола, как будто стоял на трибуне. - Я еду. С утра совещание в горкоме. А ты оставайся. Сегодня среда, так? Так, - ответил он сам себе. - В субботу я за тобой вернусь. Вы не возражаете? - обратился он к Вере. - Как вас по имени-отчеству?
- Вера...
- Ну, пусть будет Вера. Вы не возражаете, Вера, если она у вас пару дней потолкается? Ну и отлично. Все. Я поехал.
Мужчина надел пальто, шапку, на секунду замешкался у двери, посмотрев на молчавшую, отвернувшуюся женщину, и вышел вон.
Вера закрыла за ним и вернулась в дом. Женщина по-прежнему упорно молчала, о чем-то думая, затем глубоко вздохнула и повернулась к ней.
- Меня зовут Лидией. Вы, видимо, о нас бог знает что подумали, сказала она и улыбнулась. Ее черные блестящие глаза от улыбки стали домашними, как будто не она пять минут назад без стеснения кричала в чужом доме.
- Это... муж? - спросила Вера, присаживаясь на краешек стула.
- Это? - переспросила Лидия, сняв шубку и ища глазами плечики. - Нет. Это... старший брат. У вас плечиков нет?
Вера принесла плечики.
Лидия повесила шубку и стала поправлять волосы, стянутые ниже затылка тяжелым узлом.
- Решил мне ко дню рождения... - она зажала шпильки в зубах и говорила без согласных, - подарить пару соболей. Повез рекомендательное письмо к какому-то Кочергину... и чуть не утопил машину... А вы, Вера... как вас по отчеству?..
- Ивановна.
- ...А вы, Вера Ивановна, здесь с мужем? Он лесник? Не страшно?
- Муж умер у меня. Сын после армии. Вот пошел к Верхнему озеру лес смотреть. И прийти должен... третий день ходит...
- Сын? - переспросила Лидия и усмехнулась. Она села напротив Веры, пристально посмотрела ей в лицо. - Похож на вас?
- Высо-окий парень, - Вера всегда оживлялась, рассказывая о сыне. Си-ильный. Добрый. Мать одну не бросил. Вон в деревне мало из солдат возвращается, а он... Николай он. Младший у меня. Дочь в Братске.
- Одно к одному, - сказала Лидия. Она сжала пальцы в кулаки и вос-кликнула: - Ну, Кутузов!
- Кутузов? - не поняла Вера.
- Это я о своем. Так что, Вера Ивановна, будет у вас на три дня помощница. Только предупреждаю, что корову доить я не умею...
- Ну, корову!..
- А вот бастурму вам приготовлю. Ели когда-нибудь?
- Не... не слыхала.
- Пальчики оближете!.. Ну, а где спать будем?
- Я вам...
- Да зовите меня на "ты"! Я же еще девчонка, мне тридцати нет.
- Ну, я на Колиной кровати постелю...
- Одно к одному! - снова засмеялась Лидия.
Утром она просыпалась несколько раз. Звякала дужка ведра - она от-крывала глаза, непонимающе смотрела на простенький тканый коврик, снова засыпала. Она как бы нанизывала на нить с промежутками сна бормотания хозяйки из-за дощатой перегородки, потрескивание сала на сковородке, запах оладий, стук поленьев у печки, цокот будильника. Окончательно разбудил Лидию лай собак, приближающийся со стороны солнца, бьющего в окно через тюль, затем обогнувший дом. Она вспомнила вчерашнюю злость на Кутузова за дурацкое путешествие в глубь тайги. Сейчас злости уже не было. Было лень, нега, и ее размывало, как ручеек, детское любопытство - что там за дядя пришел? Видимо, в волчьей дохе, с бородой, с запахом дыма, звериной крови... Ах да, это же сын хозяйки... с темным румянцем, белокурый гигант... похожий на баскетболиста из Иркутска, на Женьку... Ну, Кутузов!
Она закинула голову и узлом волос потерлась о плечи. Ноги легко сбросили одеяло, сверкнули полукругом на солнце. Нет, только не рожать! Просыпаться по утрам со счастливой кожей, с чистыми глазами, младенческим ртом. Ходить по школе в строгом костюме - каждую перемену звонок: Кутузов проверяет наличие, - ну, Кутузов!.. Сколько еще такой жизни? Пять, семь лет? До седины. До Москвы. До родов. До квартиры с индексом 100... До Кутузова, последнего, окончательного Кутузова.
- Физически я очень сильный, - сказал Николай и покраснел.
- Да уж, - вмешалась Вера. Она чувствовала сегодня себя такой счастливой, какой не бывала после возвращения Николая из армии. - Уж силе-ен! Грузовик поднял!
