На нас с Конклином Молли не посмотрела. От кровати отступили две китаянки. Женщина с белыми волосами, на вид лет семидесяти, с мягкими чертами лица и синими, как сапфиры, глазами, встала и представилась Ольгой Матлага, психиатром Молли.
Врач заговорила с девочкой:
— К тебе полицейские, детка.
Молли повернулась ко мне, когда я назвала ее по имени, но глаза были тусклыми, словно жизнь ушла из нее, оставив пустую оболочку, похожую на ребенка.
— Вы Грейберда нашли? — спросила она полушепотом. От обезболивающих ее речь была замедленной.
Я вопросительно посмотрела на доктора Матлага, которая пояснила:
— Пропала ее собака, Грейберд.
Я сказала, что мы разошлем на Грейберда ориентировку, и объяснила Молли, что это такое. Она грустно кивнула.
— Ты можешь рассказать, что случилось у вас в доме?
Девочка отвернулась к окну.
— Молли, — начал Конклин. Он подтянул стул и сел, оказавшись на уровне глаз малышки. — Тебя уже многие спрашивали? — Молли потянулась к поворотному столику у кровати. Конклин поднес ей стакан воды и подержал, пока она пила через соломинку. — Мы знаем, что ты устала, но расскажи нам один последний раз.
Молли вздохнула.
— Я слышала, как Грейберд залаял, а потом перестал. Я снова начала смотреть фильм, а потом услышала голоса. Мама с папой всегда говорили, чтобы я не спускалась, когда у них гости.
— Гости? — переспросил Конклин. — Значит, не один гость, а несколько?
Девочка кивнула.
— Друзья папы с мамой?
Молли пожала плечами:
— Я только знаю, что один из них вынес меня из огня.
— А как он выглядел?
— У него лицо красивое. Волосы светлые. А по возрасту как Рубен.
— А кто такой Рубен?
— Мой брат. Он сейчас в столовой. А вообще он учится в Калифорнийском технологическом институте. На втором курсе.
— А раньше ты этого юношу видела? — спросила я.
На локоть мне легла ладонь доктора Матлага, дававшей понять, что наше время истекло.
— Я его не знаю, — сказала Молли. — Может, мне приснилось. — Она впервые посмотрела на меня. — Но мне все равно, кто он. В моем сне он был ангелом.
Девочка закрыла глаза, и слезы покатились из-под красных полукружий, лишенных ресниц.
— Ханни чист, — сказал Джейкоби, стоя над нами. Тень от его грузной фигуры заслоняла наши столы. — В ночь пожара у Мичемов он работал на месте взорвавшейся метамфетаминовой лаборатории. Сказал, что говорил вам об этом.
Ханни действительно упоминал, что пожар у Мичемов — его второй вызов за ночь.
— Я говорил с пятью людьми, которые работали в ту ночь по подпольной лаборатории. Все клянутся, что Чак находился там, пока не поступил звонок о Мичемах. А я подтверждаю, что Мэтт Уотерс отбывает пожизненный срок за убийство Кристиансенов.
Конклин вздохнул.
— Продолжайте работать, — заключил Джейкоби. — Выясните, что общего у жертв. Боксер, возьмешь себе в помощь Макнейла и Чи. Сосредоточься на Малоунах и Мичемах, это наш округ. Вот имя того, кто первым осматривал сгоревший дом Чу в Монтерее. Конклин, тебе не мешает извиниться перед Ханни — вы вместе работаете по этим делам.
На этом Джейкоби потопал обратно в свой кабинет.
— Мне ему что, цветы купить? — спросил Рич.
— Боюсь, он тебя неправильно поймет, — хмыкнула я.
— Слушай, Линдси, ведь все было логично! Книга-то о поджигателе, который расследовал поджоги, а Ханни ее проглядел!
— Ричи, ты принял мужественное решение, рассуждал здраво и не нападал на него. Ты вынес свои подозрения на обсуждение в присутствии непосредственного начальника. Ты действовал абсолютно правильно. Я рада, что мы ошиблись.
— Слушай, ты его дольше знаешь. Мне теперь что, ожидать проколотых покрышек?
Я не удержалась от улыбки:
— Знаешь, Ричи, я думаю, Чак настолько расстроен, что не нашел этой книги, что скорее порежет собственные покрышки. Ты ему скажи: «Я хочу извиниться, не держите на меня зла». И обменяйтесь крепкими мужскими рукопожатиями.
Секунду я выдерживала хмурый взгляд Рича, зная, как ему нелегко, и всей душой сочувствуя, а потом ответила на звонок.
— Лапочка, у тебя и Конклина есть минута спуститься ко мне? — спросила Клэр. — Мне надо вам кое-что показать.
