40 лет Санкт-Петербургской типологической школе - страница 33

Предложенный в этой работе способ экспликации позиционной модели не нашел продолжателей. Все авторы, перечисленные выше (ср. 1.0), отдают себе отчет в том, что лингвистический нуль есть не простое, а категориально значимое отсутствие, за нулевым экспонентом всегда стоит совершенно конкретное значение одного из членов той или иной парадигмы. Отсюда следует, что нулевая морфема возможна только в обязательных (реляционных) позициях, а приписывать нули там, где никакого значения нет, а есть лишь его отсутствие, — на мой взгляд, совершенно не нужно.

Следует вообще воздерживаться от соблазна «плодить лишние нули». Например, в чукотско-корякских языках (ср. выше, 1.3.1) левая и правая терминальные позиции в модели глагольной словоформы, занятые показателями категорий Р и Р/Num соответственно, нулевых морфем не имеют, равно как не имеют их позиции, занятые показателями Р_>ob. Личное спряжение в чукотско-корякских языках организовано строго дистрибутивно: маркируется либо левая, либо правая терминальная позиция. Лишь в одной точке парадигмы лицо не выражено вообще никак, ср. чукотск.:

2.1. Согласно постулату 1.1.2 (ср. выше, 1.1), последовательность позиций, составляющих цепочку сложного знака, стабильна. Это значит, что любой элементарный знак в цепочке должен занимать только один, приписанный ему порядок, маркированный определенным цифровым индексом. Знаки с одинаковым экспонентом, занимающие разные порядки, которые не являются взаимоисключающими — могут быть зафиксированы в составе одной конкретной цепочки словоформы, но при этом они будут иметь разные значения. Ср. данные чукотского языка:

Морфа — ra- в обоих случаях занимает один и тот же квазипорядок (ср. выше, 1.0, также ниже, 4.1) как относительно левой границы словоформы, так и относительно корня (морфа — от-), но порядки у морфы — ra- разные. В (16а) она соотнесена со значением футура, в (16б) — со значением дезидератива, который выражается циркумфиксом:

Возможно сочетание этих двух показателей в составе одной словоформы:

Здесь — ra_>1 имеет футуральное значение, — ra_>2- дезидеративное значение.

Аналогичная картина наблюдается в ительменском языке:

В данном случае — al_>1- имеет значение дезидератива, — аl_>2— футуральное значение. Они разделены показателем имперфективного вида — qz(u) — и не могут, как в чукотском, занимать смежных позиций.

Такого же рода случай обнаруживается в максимальной модели глагольной группы в изолирующем кхмерском языке: элементарный знак nωη в порядке -18 соотнесен со значением футура, в порядке -5.2 тот же по экспоненту знак является «маркером грамматической связи между служебным глаголом и ядром ГГ» [Дмитренко 1998: 10]. Все эти факты трактуются как омонимия и принципа стабильности не нарушают.

2.2. В то же время могут наблюдаться явления, определяемые как «относительно свободный порядок следования морф» [Асиновский и др. 1987: 42]. Этот случай может быть иллюстрирован данными алеутского языка:

Элементы — ма- и — ака- меняются местами, меняя при этом значение словоформы, в цепочку которой они входят. В алеутском языке это далеко не единственный случай. Как явствует из максимальной модели глагольной словоформы, три порядка (12, 15, 21) могут быть заполнены морфемами со значением фазовости, потенциальности, интенциальности в свободной последовательности, определяемой намерением говорящего, в зависимости от семантического устройства словоформы. Эти факты «дают основания для сближения морфологической структуры слова с семантической структурой предложения» [Головко 1984: 12]. Важно, что значение перечисленных морфем (в (18) их представляет суффикс — ока- «мочь/долженствовать») не меняется с меной их позиции в словоформе. То же можно сказать о суффиксе — л/а-, который в (18а) занимает порядок 22, а в (18) — порядок 9: его значение в принципе инвариантно («тоже», «такой же»), хотя и приобретает в разных позициях собственные оттенки.

И в данном случае, как кажется, можно констатировать, что принцип стабильности в общем не нарушается. «Относительная свобода следования морф» ограничена точно названными участками цепочки, получает разумное и достаточное объяснение. Подобные вещи, по-видимому, возможны только в языках, где слово (а) всегда начинается с корня, (б) композиция запрещена (ср. выше