Наблюдается повышенная активность Клауда, выражающаяся в строительстве курганов в ответ на продвижение стиксайдцев. Совершенно очевидно, что Клауд знает о надвигающейся угрозе. Курганы непрерывно возводятся, затем уничтожаются, возводятся снова. Их линия постоянно меняется. Стиксайдцы не строят курганов. Они просто двигаются вперед со средней скоростью 30 километров в день.
Как со стороны Клауда, так и со стороны Стикса заметны большие массы калибанов. В Клауд прибыли подкрепления из приморских поселений.
Послание директора Базы к Ма-Ги
Генли и его сотрудники пропали в Стиксе. Известно ли вам что-нибудь?
Служба безопасности – директору
Агентам сейчас приходится работать с чрезвычайной осторожностью. Война кажется неизбежной. Агенты сообщают о возросшей агрессивности калибанов.
Директор – Службе безопасности
Генли, Маннин и Ким не выходят на связь с нами, и я не знаю, имеют ли они отношение к нападению на Клауд. Ма-Ги тоже не выходит на связь. Прошу не подвергать ненужному риску людей. Начинайте их понемногу отводить.
47. Год 205, день 60
Клаудсайд
Коридоры были неестественно пустые, пыльные, в них не было ни калибанов, ни Привидений. Ма-Ги понимала, что все это потому, что они собрались на берегу реки. Рыбачьи сети были все спутаны, рыбная ловля заброшена. Вокруг царили смятение и страх. На поверхности воды показалось что-то огромное, серое и скрылось снова.
– Они то же наблюдают, – боязливо сказал кто-то. Ма-Ги не могла придумать, кто такие «они». Может, морские жители?
Из лесов прибыли большие калибаны, не принадлежащие никому. Среди них были настоящие гиганты, но Привидения как-то управлялись с ними, и они не пытались драться с местными калибанами.
Дикие калибаны, подумала Ма-Ги. Беспокойство в Клауде все возрастало, наездники и калибаны нервничали, а Элаи все задерживала выступление. Солнце проникало в окна пустых Башен, и солнечные лучи высвечивали облака пыли в пустых холлах.
В одном из закоулков Башни Ма-Ги увидела Дина. Она не ожидала встретить его.
– Дин, – сказала она, приветствуя его. – Давно не видела тебя. Почему ты не приходил ко мне послушать рассказы?
Мальчик продолжал сидеть возле стены рядом с калибаном. В полутьме Ма-Ги могла видеть только нос калибана и глаза, зорко следящий за нею.
Дин ничего не сказал, только опустил голову и ждал, чтобы она прошла.
– Дин, ты здоров? – спросила она.
Записи из дневника Ма-Ги
Я сегодня говорила с Дином. Не думаю, что он понял. Ему семь лет. Маленький, тощий, одни коленки. Глядя на него, так и хочется вымыть его, причесать волосы. Но стоит посмотреть в его глаза, как это желание пропадает. Это мальчик, который сейчас думает об одном: как остаться живым. Он уже повзрослел, но когда я попыталась с ним заговорить, он поднял камень и швырнул в меня, как ребенок. После этого он заплакал, стараясь, чтобы я не заметила этого.
Я не хочу умирать – вот что означало его поведение. Камень, который он бросил, отскочил от стены и ударил в меня. Я посмотрела на него взглядом, каким смотрят на ребенка, сделавшего что-то нехорошее, и он разразился слезами, отвернувшись от меня.
– Ты боишься Джина? – спросила я.
– Нет, – ответил Дин, шмыгнул носом и вытер глаза. Он принял вид строгий и надменный, стараясь не показать, что он плакал. – Нет, я не боюсь.
– Посмотри на море, – сказала я. Это заинтересовало его. – Посмотри на море, когда ты выйдешь из Башни.
– Зачем? – это был ребенок, который подозревает всех в том, что над ним хотят подшутить.
– Ты просто посмотри, – и стала ему рассказывать о лодках, кораблях. Он сделал вид, что бросает камень.
– Я не хочу разговаривать.
– Будь умницей, – сказала я. – Ты хочешь жить, чтобы стать мужчиной?
Это привлекло его внимание. Значит, именно об этом он думал все время.
– Будь умницей, – сказала я, не зная, что ему посоветовать. Это ведь не мой мир.
– Твоя мать хочет, чтобы ты жил, ты знаешь это? Вот почему она позвала Тама и остальных. Ты же знаешь, что надвигается?
Он задумался, и я вспомнила ту сцену на крыше Башни, когда он оскорбил мать. Боится. Просто боится, но готов сражаться, этот мальчик. Сын Элаи. Я потрепала его волосы. Редко кто притрагивался к нему с лаской. В Клауде это не принято. Но он был явно доволен. Бедный мальчик.
